Прянишников

Химики с полным изумлением констатировали, что и здесь в основы учения об электролитической диссоциации и гидролитическом расщеплении солей Вильямсом вносился «не меньший переворот, чем в учение о химических свойствах кислот и металлов открытием поразительных свойств креновой кислоты». Они непочтительно напоминали, что катиона окиси кальция вообще не существует в природе и что поступление катиона кальция в поглощающий комплекс почвы может быть осуществлено простейшим способом: известкованием почвы, — приемом, имеющим весьма почтенный агротехнический возраст.

Как не пожалеть о том, что к этому времени далеко отошел от всех дел Петровки непримиримый рыцарь истины — Климент Аркадьевич Тимирязев. В свое время он не постеснялся без обиняков писать о том «особом вреде», который у немецких физиологов растений приносит недостаток знания физики.

«Неудовлетворительность этих знаний, — писал он, — нередко доходит До глухой враждебности, прорывающейся наружу в форме заявлений, что у физиологии есть свои законы, свои методы исследования, кратчайшие пути; но чаще всего она ограничивается только внешним, поверхностным увлечением завоеваниями физики и неумелыми попытками им подражать. В результате этих трех недостатков является порою полное затемнение самого понятия о научном объяснении».

Надо бы Вильямсу не полениться перечитать эти слова.

Но постойте! Тимирязев Тимирязевым, однако ведь в Петровке оставался его ближайший сподвижник — Прянишников. А мы даже не подумали о том, как же это могло произойти, что бок о бок с Вильямсом в пределах того же самого круга ученых находился такой первоклассный химик. Как мог он разрешить здесь же, рядом, беспрепятственно возникать и развиваться лженаучным химерам? Быть может, уклонение от научного спора было для него способом сбережения сил для созидательной работы в науке? Да нет же!

У нас есть многие свидетельства высокой общественной активности и принципиальности нашего героя. Он охотно и часто выступал в различных агрономических обществах и на съездах, спорил и вразумлял. Вспоминается, к примеру, такой эпизод на заседании Общества взаимопомощи русских агрономов, где Прянишникову пришлось давать отпор наглой самоуверенности, с какой лженаука отстаивает свои претензии на признание.

В 1908 году Н. А. Демчинский и Б. Н. Демчинский опубликовали книгу «Обеспеченность урожая». Печально знаменитые своими теориями предсказания погоды по фазам луны, Демчинские на этот раз выступали с новой теорией о пользе «грядковой культуры хлебов». Теория заключалась в том, что если создать условия для наибольшего развития кустистости и корневой системы зерновых культур, то можно при наименьших затратах посевного материала и площади посевов получить колоссальные урожаи. Для достижения этого Демчинские предлагали пересадку и окучивание зерновой культуры. Всю территорию России они делили при этом на два климатических пояса: засушливый и страдающий от избытка почвенной влаги или от заболачивания почвы при сильных дождях. В засушливом поясе они рекомендовали проводить пересадки на поле с равнинной поверхностью, а во влажных районах — в грядки.

К обсуждению этой чепухи (которую авторы ухитрились, однако, за два года переиздать десять раз) Прянишников отнесся с полной серьезностью. Заканчивая свой доклад по этому поводу, он воскликнул:

— Здесь авторы этой новинки заплатили позорным поражением своей выдумки, а кто заплатит за те громадные убытки, которые принесло это предприятие народному хозяйству?

Умел же он сердиться!

А за бредни Вильямса уже приходилось расплачиваться.

Пример, который мы сейчас приведем, может показаться удивительным и странным, но, как известно, самая большая выдумщица — это жизнь. Никому сейчас не придет в голову усомниться в том, что наилучшим способом хранения такого важного «местного» удобрения, как навоз, является плотное его хранение. Между тем за границей еще совсем недавно было общепринято горячее хранение навоза. А Вильямс, захваченный своей «структуроманией» и полагавший, что все заботы о питании растений надо отложить до тех пор, пока на поле не будет создана почва идеальной структуры, советовал в своих руководствах вообще не вывозить навоз на поля, а превращать его в сухой перегной и рассыпать только для улучшения структуры почвы. Прянишникову пришлось поручить своим научным соратникам провести специальные исследования размеров потерь азота от неправильного хранения навоза. Оказалось, что эти потери превышали всю тогдашнюю продукцию туковой промышленности.

И все же Прянишников был сдержан по отношению к Вильямсу, хотя вредность отдельных его взглядов уже начинала сказываться.