При дворе Тишайшего. Авантюристка

Но гордые уста Елены Леонтьевны не раскрывались. Она чувствовала, что судьба родины теперь всецело зависит от нее и этой белокурой, белотелой красавицы, так спокойно, так победоносно стоявшей перед нею, но у нее не было сил унижаться, вымаливать милостей у той женщины, которую она сразу инстинктивно возненавидела, со всем пылом своей страстной, неукротимой южной натуры.

Обе женщины стояли друг перед другом: одна — сильная своей силой и властью, другая— слабая, беспомощная…

— Прощай, царевна, спасибо за хлеб, за соль! — проговорила наконец Хитрово, и углы ее полных губ опустились, что означало ее крайнее недовольство.

— Что ж, боярыня, — начал вдруг Пронский, — ты не скажешь царевне, устроишь ли ей свидание с царем-батюшкой?

Хитрово метнула на князя грозный взгляд, но, притворно усмехнувшись, точно не понимая, спросила:

— А разве царевна хочет видеться с государем? Она меня не просила об этом.

Боярыня сделала ударение на слове «просила» и перевела вопросительный взгляд на царевну. У той в это время происходила тяжелая борьба между долгом и личным чувством.

Леон Джавахов понял, что обе женщины невзлюбили друг друга, что боярыня испытывает царевну, а последняя не хочет преклоняться перед влиятельной боярыней. И вдруг Пронский очутился возле него и тихо шепнул ему:

— Пусть царевна просит свидания с царем… Одно только слово, а прочее я уж устрою.

— Она попросит царевен! — также шепотом ответил Леон.

— Боже сохрани! — испугался Пронский. — Вечного врага наживет в боярыне.

— Но царевна ни за что не попросит ее…

— Надо заставить.

— Я скажу отцу… — и князь Леон указал на седого старика, с нескрываемым беспокойством следившего за царевной и боярыней.

— Познакомь, князь, меня, с ним.

— Он не говорит по-русски.

— Ничего не значит. Ты перескажешь. Пойдем!

Они подошли к старику, и Леон по-грузински передал ему в нескольких словах, что, видно, царевна не хочет просить боярыню о свидании с царем. Старик нахмурился и спросил сына, что же хочет от него этот мрачный русский. Леон пожал плечами. Пронский тогда взял старого Джавахова за руку и подвел его к Хитрово. Старик низко поклонился ей.

— Мой отец! — отрекомендовал Леон отца, не понимая, почему Пронскому понадобилось знакомить его с боярыней.

Пока боярыня Хитрово через Леона разговаривала с Вахтангом Джаваховым и царевной о положении Грузии, князь Борис Алексеевич подсел к царевнам и царевичу и тихо шепнул Анне Михайловне, чтобы она, прощаясь, спросила царевну Елену, желает ли она видеться с государем.

— Только смотри, царевна, боярыне об этом ни слова! — попросил Пронский.

Анна Михайловна лукаво погрозила ему пальцем.

— Что, небось, боярыню больше боишься, чем брата? — вполголоса спросила она.

— И-и, куда! — отмахнулся князь. — Так сделаешь, о чем прошу, царевна?

— А ты приведешь к нам в терем того вон, глазастого, что таращится на меня? — засмеялась царевна. — И грузинок этих. Потешные они!.. Смотри, князь, вон та, маленькая, с тебя глаз не сводит; знать, заполонил ты ее девичье сердце!

— Ой, и шустрая же ты, царевна! Смотри, галчонок-то ушенки навострил, — указал Пронский на царевича, силившегося расслышать их беседу, и прибавил так, чтобы царевич слышал: — Так скажешь царевне Елене Леонтьевне?..

Анна Михайловна утвердительно кивнула головой. Пронский отошел от них и подошел к царевне Елене с поклоном.

— Государыня царевна! — проговорил он, низко опуская голову. — Бью челом на добром угощении.

Князь Леон по-грузински что-то шепнул царевне; она чуть вспыхнула и протянула князю кончики тоненьких пальчиков; он прикоснулся к ним, но сейчас же отошел и прислонился своей мощной фигурой к стене, точно ноги не держали его. Он был бледнее обыкновенного, и на его лице лежали какая-то растерянность и печаль.

Боярыня Хитрово из-под ресниц вбок взглянула на него и шумно стала звать царевен домой.

Когда Анна Михайловна целовала бледные щеки царевны, то вдруг, к изумлению сестры, царевны Татьяны, и Елены Дмитриевны, проговорила:

— А что ж, царевна, когда хочешь увидеть брата-царя?

Царевна Елена смутилась..

— Не когда я хочу, а когда он соизволит назначить явиться мне перед его очи! — ответила она трепещущим голосом. — Я-то уже давно этого хочу, — прибавила она с горечью.

— Я скажу братцу… Я попрошу! — смутившись, в свою очередь, проговорила Анна Михайловна, встретившись с суровым взглядом Хитрово.

— Просите боярыню, просите! — прошептал Пронский на ухо царевне Елене.

Та посмотрела на него глазами раненой лани, которую насильно заставляют идти вперед, но Вахтанг Джавахов что-то повелительно сказал ей, на что она ответила ему одним словом и опустилась на тахту.

Боярыня Хитрово уже медленно плыла к дверям, погладив по головке царевича Николая и многозначительно улыбнувшись князю Леону, который пошел провожать ее. Царевны шли сзади, посылая поцелуи царевичу и зовя его и царевну к себе в гости.

Князь Пронский, как только боярыня Хитрово исчезла в дверях, подошел к Елене Леонтьевне и почтительно проговорил:

— Не кручинься, царевна, дело уладится. Животы за тебя отдадим, а свидание с государем уладим.