При чем тут руны?

— Я не заставляю вас идти со мной, — продолжил я. — Инструкторы останутся в автобусе в любом случае, — я посмотрел на новеньких. — Это приказ.

Перевёл с них взгляд и обратился к бойцам:

— Если вы пойдёте за мной, ничего хорошего я лично вам не обещаю. Мы просто спасаем жизни своих солдат, никакой благодарности нам не будет. Нас многие назовут предателями…

Я замолчал в ожидании возражений, но парни молчали. Все побледнели, некоторые криво улыбались. Я перешёл к конкретным вещам:

— Мы так уже делали в немецких штабах. Разницы только, что у нас нет оружия, и нам запрещено убивать и калечить. В нас будут стрелять на поражение, но мы должны обойтись магией и голыми руками.

Автобус остановился у ступеней. Я решительно развернулся и вышел в двери. Неспешно поднимаюсь по ступеням и чувствую, как мои пацаны выходят из автобуса. Идут за мной. В салоне остались только трое немцев.

У входа охрана, солдаты с винтовками, маг офицер только один. Можно выключить его одними руками, но столько бойцов всё равно успеют поднять тревогу, могут даже выстрелить.

Меня поддерживает отряд, уверенно отключаю мага от эфира и оставляю без сознания. Он падает на бок, а я беру под контроль караул. Охрана на входе ничего не замечает, мимо них спокойно проходят почти сорок человек.

Миновал вестибюль бегом, побежал по широкой лестнице. Время дорого, моё магическое воздействие уже почувствовали в доме все маги. Выбегаю в коридор, а вот и долгожданные печенеги в офицерской форме с пистолетами.

Ванька врубил рысье подавление, его поддержали всем отрядом. Но главная поддержка на меня. Печенеги все сплошь военные маги, под воздействием только бледнеют, но себя контролируют. Оцениваю опасность и начинаю выключать их направленными ударами.

Мои парни хорошо знают, как работать под обстрелом. Толпой за мной не побежали, а те, кто вбежал в коридор, маятником стремительно сокращают дистанцию. Азиаты пробуют давить им волю, создавать фантомов, но ни в кого не успевают толком прицелиться.

Мои ребята тоже сильные маги, и нам прибавляют сил те, кто пока остался за поворотом. Горностаи, росомахи, волки и беры при помощи магов усиливают многократно. Распахиваются богатые двери, и к охранникам выбегает помощь.

Печенеги тоже умеют драться, редко удаётся обезвредить с одного удара, но не вывозят — удары всё-таки достигают целей. Славная получилась махаловка, прям как в кино!

Азиатов связали ближним боем, нас становится много, прибежали все. Я в голове отряда, врываюсь в распахнутые двери и резко приседаю. Надо мной просвистели сразу две пули.

Двое печенегов укрылись за столами и палят из пистолетов. Как дети прямо! Вырубаю их направленным воздействием и оглядываюсь в помещении. Ага, это приёмная, а вон то — двери в кабинет Председателя. В кабинете чувствуется один сильный маг.

Я очень вовремя подумал:

— Хорошо, что у Керима нет сейчас посетителей! — и рывком открыл створку.

Сам в проход сразу не лезу, изнутри прилетает три пули. А хан хорошо разбирается в таких делах, третья пуля шла низко и расколола дорогой паркет на полу.

Прыжком с места врываюсь внутрь наискось. Переворачиваюсь в воздухе и отталкиваюсь от стены ногами. В стенку стреляет хан, а я уже в новом прыжке.

С кувырком падаю на пол, один оборот, и руками отталкиваюсь от паркета. Прыжок с рук в другую сторону. В рысьем трансе да с накачкой от магов я такое делаю запросто. Только хан не знает, его пули снова разбили паркет в месте, которое я уже покинул.

А большой у Председателя кабинет! Опять отталкиваюсь от стены ногами и только тогда прыгаю к столу хана. Сам хан стоит бледный за столом и стреляет из пистолета. У обеих стенок маячат его фантомы, он даже пытается меня давить, только со мной оно не работает.

Приземляюсь сбоку от его стола, Керим наводит пистолет и стреляет, я уклоняюсь вправо. Пуля пролетает рядом с моей головой, бью его по руке. Пистолет падает на пол, и я говорю спокойным тоном:

— Хватит уже стрелять, надоел.

Толкаю его в грудь, он падает в кресло. Присаживаюсь на край стола и продолжаю:

— Привет.

— Привет, — прохрипел Керим.

— Тут все ждут, что я тебя убью, — сказал я с грустной улыбочкой. — Особенно ты.

— А ты разве не будешь? — хрипло воскликнул хан. — Зачем тогда это всё⁈

— Чтоб показать, что мой отряд всегда может прийти к тебе, — я криво усмехнулся. — За тобой.

— Но я ж тебе этого никогда не прощу! — выпалил Керим. — И приму меры! Чтоб тебя не стало!

— Я сказал, что многие думают, что я тебя убью, — говорю ему заботливо. — То есть не один ты.

— А кто ещё? — спросил он.

— Понятия не имею, — признался я. — Но до меня довели, что кланы считают тебя на посту Председателя помехой. Ты не захочешь останавливать войну на любых условиях.

— Останавливать войну⁈ — воскликнул хан. — Когда нам с союзниками осталось так немного, чтобы довести Европу до капитуляции⁈

— Ну, сам не отрицаешь, что ты против мира с Европой, — усмехнулся я и процедил. — А я солдат и не хочу воевать с Европой дальше! Чтоб потом по твоей милости воевать ещё и с Японией! Ты представляешь, сколько ребят убьют или покалечат?