При чем тут руны?

— Швеция бедная страна, — пояснил барон. — Европа хорошо платит за англосаксов, — он криво усмехнулся. — Почти столько же, как недавно платила Гардарика за европейцев.

— Почти? — нахмурился я.

— Да, за офицеров англосаксов платят меньше, — сообщил барон. Он строго продолжил. — Но мы тут не только из-за денег! Европа больше не хочет грабить северные народы. Мы европейцы и воюем за Европу. А что здесь делают русские?

— Мы тогда только из-за денег, — проворчал я без улыбки. — У меня жалование пять тысяч рублей.

— О! — уважительно сказал этот швед. — При таком жаловании других причин не требуется.

Само собой, я не стал ему говорить, что это для меня копейки, у меня состояние пятьсот с лишним миллионов рублей. Тем более не распинался о настоящих своих мотивах, барон бы счёл меня сумасшедшим миллионером…

Хотя я, наверное, и есть чокнутый для нормального человека, но это неважно. Главное, что я военный и хорошо знаю своё дело. Так сразу после беседы с Тойво танки мои заправили, и мы встали на рубежи…

Ну, дальше я уже описывал, всё крутилось вокруг двух первых сюжетов — мы атакуем, нас атакуют, в небе какая-то возня. Вместо «рысь-2» встречались четвёртые «панцири», вместо «харикейнов» «мустанги», а вместо «мессеров» «фокеры» или русские истребители.

Запомнился момент, когда я опять встретил в мундире немецкого офицера с акцентом говорящего по-немецки человека. Он сразу меня насторожил явно ненемецкой внешностью — чёрные волосы, смуглый, глаза навыкат чёрные.

Узбек Рашид с непередаваемой фамилией, командир таких же ударенных по головам узбеков. Немецкий изучал у наёмного учителя, парень из небедной городской семьи.

Не навоевался в Гардарике, сразу записался. Его за знание языка и как командира с боевым опытом сразу поставили на полк соплеменников. Немцам ведь главное, чтоб командир их понимал, а солдаты вообще говорить не должны, только слушать начальство и поменьше думать.

Но с восточными людьми это не работает, они всегда о чём-нибудь думают. Я спросил, что он забыл на войне, и Рашид степенно ответил:

— Сначала мы попадаем воевать по молодой глупости или из-за озорства. Война приходит к человеку, и он становится воином. Потом воин сам ищет войну и всегда находит. Пусть воин найдёт себе войну подальше от родного дома.

Как все восточные мудрости красиво, малопонятно и будто бы про меня. Но у меня ведь всё не так! Я же простой военный Гардарики!

* * *

Потихоньку воевать долго мы и не думали. Через неделю такой войны приехали к новой дислокации и встретили почти весь батальон Ивана Котова — только нас не хватало.

Он сразу забрал у меня свои машины и встал во главе отдельного батальона из трёх рот, а моя магическая особая, без номера. Я и не возражал, всё равно ведь всё это моя дружина.

Вообще в дружину входит и дивизия Бирюкова, но увидеть его не получилось. Немецкое командование решило, что на одном участке двести пятьдесят «лютых рысей» для англосаксов жирно. Начали мы на разных, но прилегающих друг к другу участках силами от батальона Вани до полка дивизии Бирюкова.

Рвать оборону врага ринулись четвёртые «панцири» и «рысь-2», мы развивали успех на «лютых рысях». Оборону европейца мы в Гардарике внезапно рвали большими силами на узких участках, но тут сказалась особенность театра.

«Лютые рыси» уже неделю терроризировали округу, англосаксы успели к ним попривыкнуть. И оборона у них так себе, почти не готовились они к отражению мощного нападения. Наверное, думали, что всё так и будет продолжаться дальше.

Вполне можно прорваться и на широкой полосе фронта, чтобы до конца скрыть истинные свои намерения. Ваня мне сказал, что из Гардарики прилетела дружина средних бомбардировщиков Московского князя под командованием какого-то полковника. Вот она нанесла по штабам врага удар планирующими бомбами.

Однако на сильный эффект мы рассчитывать не можем. Кто конкретно управляет у англосаксов войсками, достоверно неизвестно и им самим, так что удары планирующими бомбами по штабам только вспомогательная мера.

Штабы неприятеля первоочередная цель для любой части, однако моя отдельная магическая рота будет на них прямо специализироваться. По-хорошему нас бы надо перевести в формат рейдовой пехоты, но этим немцам ведь совершенно невозможно доверить нашу защиту на танках.

Так что всё сами, а для облегчения нашей нелёгкой доли мне подчинили полк рейдовой пехоты из Гардарики на боевых машинах пехоты, бронетранспортёрах и с самоходной артиллерией на шасси этих машин.

И ничего странного, ростовский боярин Митя Пермяков так же, как я, формально нанялся к какому-то немецкому барончику или даже графёнку. Нянчатся теперь мужики с мальчиком, чтоб не дай бог не убили.

Немчик мне безразличен, но с боярином Пермяковым из Ростова я просто должен был поговорить. Оказалось, что у него есть старший брат близнец Андрей. Но с началом войны связь с ним потерялась. Митяй знает, что он живой, близнецы, тем более маги, чувствуют друг друга на любых расстояниях.