Мы приняли участие на встрече в Женеве, подписали там определенные договоренности, которые заключаются в том, что с обеих сторон нужно разоружать людей, освобождать административные здания и так далее.
Что происходит: никакой «Правый сектор», никакие другие радикальные организации не разоружаются, никто ничего в Киеве не освобождает. Наоборот, эти группировки начали легализовывать. А кто легализует? Нужно не по этому пути идти, а идти по пути диалога между всеми жителями страны, где бы они ни проживали.
Всё это возникло как спецпроект ЦРУ США, так и развивается.
То, что сейчас США вышли на первые позиции в разрешении этих [украинских] кризисных явлений, говорит о том, что они вначале этот процесс развивали.
Искать кого-то виновных на стороне — это неправильно. Вы знаете, вот эти пирожки на Майдане — это вот ими вымощена дорога в кризис.
Монополия хороша только тогда, когда она своя.
Я чего-то, может быть, не понимаю, но народная культура — она и есть народная, какая еще традиционная? У нас нет нетрадиционной народной культуры.
Никакой аннексии Крыма не было. Да, мы использовали свои Вооруженные силы, но для того, чтобы провести референдум.
Мне нужно только улыбнуться, наверное, в некоторых местах, показывая, что не так страшен черт, как его малюют, прости господи, и насупить брови, показывая, что не позволим. Давайте попробуем в таком режиме поработать.
Так ведут себя нувориши, на которых вдруг свалилось огромное богатство: мировое лидерство. И вместо того чтобы им грамотно, аккуратно распорядиться, в том числе и в свою, разумеется, пользу, просто наломали дров[38].