Президент нищих

– Прием. Нам нужно в туалет – старший группы запросил разрешения по внутренней связи.

– Ты что, дурак, собираешься спросить разрешения можно ли мне поссать? – крикнул он охраннику – Веди меня быстрей. Если я обмочу штаны, то это будет твой последний день… И хорошо если на работе.

Старший охранник пристально посмотрел на него, но спорить не стал.

– Дайте нам хотя-бы пару минут. Мы не можем идти без подготовки.

– Хорошо, хорошо. Но поторопитесь – ответил Президент раздраженно.

Старший кивнул своему помощнику и тот, прихватив еще трех человек, вышел на этаж. Через несколько минут они вернулись.

– Да, есть в конце коридора – отчитался помощник.

– Идем. Заблокируйте весь этаж.

Группа, громко топая, что никак не вязалось со скрытностью, ворвалась в коридор. Придерживая под руки Президента, они добежали до туалета и ворвались в него стремительно.

Только там Президент высвободился из их рук и вбежал в кабинку. Прожужжала молния на брюках и в туалете воцарилась мертвая тишина.

– Так. Все вон! Я так не могу.

– Но господин Президент. Протокол.

– Все вон!!! Вы что думаете, меня через унитаз похитят? И закройте за собой дверь.

Когда топот ног за спиной стих и дверь хлопнула, он наконец позволил себе расслабиться. Все случилось на удивление быстро.

Когда с делом было покончено, он вышел из кабинки и подошел к раковине. Открыл скрипучий кран и ополоснул руки под холодной водой. Слегка вытер влажными ладонями лицо.       Туалет, судя в запаху, был не для важных персон. Тяжелый, впитавшийся в стены запах мочи с непривычки мог одурманить, но к своему удивлению, ему не было противно. Конечно нельзя сказать, что ему здесь нравится, но это вполне сносная плата за возможность остаться наедине с собой. А тут еще и непривычная обстановка.

Он прошелся по туалету. За дверью, куда он выпроводил охрану, было тихо. Они наверно напряженно вслушиваются как у него дела. Ну ничего, пусть подождут. В стене, над кабинками, было маленькое квадратное окно. Через створку проникал слабый дневной свет, которого едва хватало для освещения. Он открыл кабинку и залез на унитаз. Дотянулся рукой до створки и открыл ее. Холодный воздух ударил в лицо. Как давно он сам не открывал створку. Он постоял еще некоторое время. Затем ему стало любопытно, нет ли здесь еще чего-то интересного. Он вышел из кабинки и осмотрелся. На противоположной от входа стороне была еще одна дверь. Старая, рассохшаяся, со стертыми от бесконечных закрываний кромками и облупившейся краской. Она была закрыта на обычный шпингалет. Любопытство так и распирало его. Он, осторожно качая собачку шпингалета вверх-вниз, вытянул его из петли. Одной рукой он придерживал дверь, чтоб она неожиданно не открылась и не издала скрип. Потом плавно, не применяя усилия, позволил двери открыться под своим весом. За дверью была небольшая комнатка. Внутри было мало любопытного: пара старых резиновых сапог, потертая алюминиевая швабра, два окрашенных желтой краской ведра и множество тряпок, бурых от времени и грязи, развешанных на батарее. Но кое-что все же нашлось. Внутри комнаты была еще одна дверь. Он остановился и задумался. Нельзя сказать, что внутри него шла нешуточная борьба, он точно знал, что хочет посмотреть, что там за дверью. Но его обязанности, его работа, его ответственность, за долгие годы ставшие его натурой, все это не предполагало легкомысленного поведения. С другой стороны. Обычно поход в туалет дело не быстрое. Охрана это знает, а значит пока не бьет тревогу. Можно немного и прогуляться, раз он выкроил себе несколько минут.

Сначала он закрыл входную дверь в каморку, а затем отворил выходную. Вниз спускалась бетонная лестница. Он торопливо сбежал по ступеням. Спустившись на несколько этажей он уткнулся в еще одну дверь, решительно отворил ее и вышел наружу.

Дверь со скрежетом захлопнулась за его плечами. И без того встревоженное нутро вздрогнуло от неожиданности. Тихая темная улица кажется оцепенела в напряженном ожидании. Он осмотрелся. Узкий тоннель из обшарпанных фасадов старых зданий с темно-зелеными пятнами от потеков дождевой воды и местами отвалившейся штукатуркой давал лишь два пути. О том чтоб вернуться он даже не думал. Он пошел наугад. Эхо его шагов гулко разлеталось по улице отскакивая от стен. Время от времени он оглядывался, не преследует ли его охрана. Вероятность других угроз, что могли скрываться в темных переулках, он вовсе не учитывал.