Президент Фу Манчи

Эта женщина казалась неожиданным откровением. Для Марка Хэпберна – подлинным открытием. К ирландцам он относился подозрительно. Поэтому до конца не верил в искренность Патрика Донегаля. Миссис Эдер окружало мистическое гало, которое всегда выдает, но одновременно и защищает людей кельтского происхождения. Он не верил в этот мистицизм, однако не мог противостоять его коварному обаянию. Мысль о том, чтобы причинить девушке боль, внушала ему отвращение. Он вдруг представил свою пленницу прекрасным беспомощным мотыльком, вынесенным свирепым порывом ветра из какой-нибудь зеленой лощины, где по-прежнему прячутся в кустах прелестные феи и цветет трилистник.

Внезапно воспоминание о «Зеленых лилиях» показалось ему приятным и далеко не постыдным. На некий волшебный миг миссис Эдер помогла капитану воскресить в душе давно забытые настроения. Здесь, посреди бушующей снежной стихии, в обществе очаровательной молодой женщины, вызывающей, впрочем, инстинктивное недоверие, как и все имеющее отношение к Риму…

Именно последняя мысль – о Риме – вернула молодого человека к действительности. Здесь крылся какой-то заговор.

– Я не прошу вас, я умоляю вернуть мне бумаги и отпустить домой. Я обещаю вам найти вас завтра – если вы скажете, где искать, – и ответить на все интересующие вас вопросы.

Хэпберн не взглянул на девушку. Тени предков-квакеров тесно окружили его со всех сторон. Он угрюмо выдвинул вперед тяжелую челюсть и хрипло произнес:

– Лейтенант Джонсон проводит вас домой и вернет сумку, как только я удостоверюсь в том, что содержимое ее таково, как вы утверждаете.

2

В залитой янтарным светом комнате, где старик с выпуклым мощным лбом лепил голову зловещего китайца, зазвонил один из семи телефонов. Скульптор отложил в сторону инструмент, которым работал в данный момент, и поднял трубку.

– Это номер Двенадцать, – раздался в трубке женский голос, – говорит с Восьмой базы. В соответствии с приказом мне удалось бежать из Башни Тернового Венца. К несчастью, выпрыгнув из окна, я попала в руки федерального агента – имя его мне неизвестно. Под охраной лейтенанта Джонсона я направилась по первому пришедшему мне в голову адресу, якобы домашнему. Машина ФБР ехала за мной. Сильный снегопад сыграл мне на руку. Я сумела оторваться от автомобиля преследователя. К сожалению, федеральному агенту удалось изъять у меня сумку с рукописью. Больше докладывать нечего. Остаюсь здесь в ожидании дальнейших указаний.

Скульптор положил трубку на место и вернулся к работе. Потом он дважды отвлекался от своего занятия – принимая один звонок из Калифорнии и один из Нью-Йорка. Старик не делал никаких записей. И не отвечал звонившим людям. Он просто занимался своим на первый взгляд бесконечным делом: постоянно сминал и смазывал то ухо, то надбровную дугу глиняной головы и спокойно вылепливал их снова.

Раздался звон, в помещении погас свет, и в темноте прозвучал незабываемый гортанный голос:

– Дайте мне последнее донесение о выступлении Харвея Брэгга на стадионе «Голливуд».

– Последнее донесение получено один час семнадцать минут назад, – ответствовал голос с немецким акцентом, и огонек сигареты замерцал во тьме. – В десять двенадцать по тихоокеанскому времени. На стадионе собралось двенадцать тысяч человек, как уже докладывалось ранее. Лозунг Харвея Брэгга «Америка для каждого человека – и каждый человек для Америки» был принят с энтузиазмом. Его обещание – до сих пор им всегда выполнявшееся – в случае нужды дать через свой офис работу любому добропорядочному гражданину вызвало бурю восторга. Рапорт о конце выступления на стадионе «Голливуд» еще не поступил. Докладывал номер Сорок Девять.

На некоторое время воцарилась тишина – столь глубокая, что в ней отчетливо слышалось потрескивание горящего табака египетской сигареты.

– Донесение от номера Двенадцать, – старик бросил взгляд на электрические часы на столе, – поступило в два часа пять минут пополуночи.

И слово в слово этот обладающий феноменальной памятью человек пересказал донесение, полученное с Восьмой базы.

Послышался слабый звон, и комната вновь осветилась. Скульптор взял свой инструмент и вернулся к работе.

ГЛАВА V СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПОЕЗД

Курьерский поезд медленно двигался сквозь густую пелену снегопада.

– Они не посмеют пустить нас под откос, Хэпберн! – Федеральный агент Пятьдесят Шесть угрюмо улыбнулся и похлопал по сумке миссис Эдер. – Это наша защита. Но может быть предпринята попытка другого рода.

В отдельном вагоне Смит сидел напротив Хэпберна. Семеро человек из отряда, охранявшего Башню Тернового Венца, расположились в креслах вокруг них. Одни молча курили, другие тихо переговаривались, а некоторые не курили и не говорили, а украдкой поглядывали на капитана Хэпберна и его таинственного начальника.

– Вы отлично сработали, Хэпберн, – сказал Смит. – Я хитростью заставил признаться этого Рише в том, что это, – он похлопал по сумке снова, – и есть материал, доставленный доктором Прескоттом аббату Донегалю.

– Перед отъездом я приказал арестовать Рише.

– Прекрасно.