Президент

Но нет, Усач дошел до центральных ворот, ведущих в зоопарк, и остановился у фонтана, который ввиду засухи испускал три жиденькие струи. Акимов подошел к кассе и купил билет. Поспелов, усевшись на скамейке, из-за развернутой в руках газеты наблюдал за Усачом. Тот нервничал и это могло испортить все дело. Однако опасения их были напрасны: из такси, остановившегося на улице Тургеневская, которая одним своим изгибом подходила к самому зоопарку, вылез человек небольшого роста, широкий в плечах и в темном пиджаке. Столь неуместный для погодных условий гардероб говорил лишь об одном: под полой у него скорее всего было спрятано оружие.

Это был черноволосый с широким, даже немного расплющенным носом и большими, близко поставленными глазами человек. Он огляделся, постоял у бровки тротуара, закурил и медленно направился в сторону ворот. Усач тоже не предпринимал никаких действий, он стоял у фонтана, и снявши фуражку, ладонью черпал из бассейна воду и охлаждал себе затылок. На вид он был спокоен. Подошедший к нему Гасанов тихо спросил:

— Где пакет?

Усач вместо ответа протянул ему пачку сигарет, но Гасанов мотнул головой.

— Где наши вещи? Или ты тут от жары оглох?

— Хозяина не оказалось дома. Дважды к нему заходил, по-видимому, ушел в поликлинику… Жаловался на сердце.

Азербайджанец исподлобья обвел пространство, затем уставился на участкового и долго смотрел на него в упор.

— Если ты темнишь, останешься вечно молодым. Понял?

— Я сделал так, как ты сказал: зашел к Кирееву, постучал, но мне никто не открыл. Я могу быть свободен? —

— Идем в машину. Съездим вместе к этому Кирееву.

— А вам что — у него не понравилось?

Весь разговор, естественно, записывался на диктофончик, который был спрятан под формой участкового милиционера и без проблем прослушивался в оперативном в джипе.

Они прошли к машине и вскоре такси, развернувшись на стоянке возле зоопарка, подалось вверх по Тургеневской. Акимов вытащил из кармана «моторолу» и соединился с Морозом. Обрисовал ситуацию. Джип подкатил буквально через три минуты. И они понеслись на улицу Павлова, к Кирееву. Однако на углу улиц Тургеневская и Багратиона они попали в пробку — столкнулись два трейлера-дальнобойщика и одного из них развернуло поперек улицы. Водитель предложил ехать через Тракторную площадь, но это заняло бы лишних двадцать минут.

Мороз созвонился с Гордеевым и доложил обстановку. Тот успокоил: мол, квартира Киреева находится под наблюдением и вопрос только в том — брать сейчас этого Гасанова или дать ему возможность пройти в квартиру и скрутить его в тот момент, когда он будет лезть в тайник..

Однако все получилось по-другому. Сев в машину, Гасанов приказал водителю ехать на колхозный рынок. Когда такси подъехало к центральным воротам, там ее уже ждали. В машину залезли еще двое: украинец Михайло Сивко и чеченец Руслан Масаев. У них были большие спортивные сумки, которые они водрузили себе на колени. Участковый оказался зажатым между только что подсевшими людьми. От Сивко несло луковым перегаром, а от чеченца прелыми, давно не стиранными носками.

Михайло напоминал грызуна: он быстро, передними зубами, разгрызал семечки, сплевывая шелуху себе под ноги. Он дотронулся до плеча сидящего впереди Гасанова и спросил:

— Все в порядке?

— Нет, не все, — однако дальше при водителе такси тот говорить не стал.

К дому Киреева они подъехали с тыльной стороны, но выходить из машины не стали. Гасанов со своего места внимательно осмотрел этажи дома. Вглядываясь в каждое окно, он думал о засаде. Повернувшись к участковому он сказал: «Иван, ты в какую квартиру заходил?» «В двенадцатую, а что?» «Ты ничего не заметил… Ну я имею в виду каких-нибудь нехороших людей?» «Да нет, вроде все было спокойно. Правда, у лифта встретились две тетки, но я знаю точно, что они из этого дома».

— Михайло, оставайся с Вано тут, а мы с Русланом сбегаем за вещами, — Гасанов открыл дверцу. — Лейтенанта не обижай, но пока мы не вернемся, из машины не выходите…

— Добре, — сказал Михайло и острое недовольство сквозануло в его карих глазах..

Они вышли из машины и скрылись за домом..

— Товарищ лейтенант, — обратился таксист к Усачу, — вы случайно не курите? — шофер почувствовал безотчетную тревогу и пытался прозондировать атмосферу. Что-то его насторожило…

— Нет, недавно бросил.

Михайло вытащил пачку «Малборо» и протянул ее водителю.

— Да мне только одну, — и заскорузлые пальцы таксиста неловко стали вытаскивать из пачки сигарету. И Усач заметил как мелко вибрируют пальцы этого человека. А у него и у самого где-то между лопаток вдруг побежал нехороший холодок…

Вот поэтому, наверное, раздавшиеся где-то поблизости выстрелы не были для них большой неожиданностью. Сначала одиночные — три или четыре выстрела, затем отчетливая барабанная дробь, какую только и способен воспроизводить АКС. Сверху послышался звон стекла и через несколько мгновений раздался глухой удар о землю. В трех или четырех метрах от машины, на цветочной клумбе, распласталось тело Масаева. Его правая рука хотела опереться, но, скользнув по траве, затихла.