Прежде чем он ошибётся

Эллингтон убрал её полотенце с опущенного сидения унитаза и сел. Его глаза всё ещё блуждали по её телу сквозь пар от горячей воды.

«Я слышал, как ты говорил по телефону, - сказала Макензи. - Ничего нового?»

«Ничего. Я только что отправил запрос на данные по Уильяму Холланду. Я собираюсь попытаться найти Мелиссу, с которой он встречается, но это будет невероятно сложно без помощи университета».

«Ты действительно думаешь, что он подходящий кандидат на роль убийцы?» - спросила она.

«Честно говоря... нет. Человек, который не может сохранить в тайне свои отношения со студенткой, стал бы паршивым убийцей. Кроме того, он не выглядел так, будто пытался скрыть какую-то информацию. Он свободно её выкладывал».

Макензи кивнула. Она посмотрела на свои пальцы и обнаружила, что они немного опухли. Она сморщила нос и жестом попросила полотенце. Эллингтон протянул его ей, и она встала, чтобы вытереться. Сделав это, она скептически посмотрела на свой живот.

«Ты серьезно это сказал? - спросила она. - О том, что беременный живот будет смотреться хорошо?»

«Да. Хотя у меня раньше никогда не было беременной женщины. Поэтому я просто предполагаю».

«Знаешь, я заметила, что мои пальцы начинают опухать».

Эллингтон, казалось, не знал, что сказать по этому поводу. Он обнял её, когда она завернулась в полотенце и поцеловал в лоб.

«Мои лодыжки тоже опухли, - сказала она. - Всё происходит так быстро. Я знаю, что это звучит глупо, но меня беспокоит то, что этот ребёнок сделает с моим телом».

«Ты имеешь в виду здоровье или внешность?» - спросил он.

«И то и другое».

«Не хочу тебя расстраивать, - сказал Эллингтон. - Но ты и я - мы теперь женаты. Поэтому единственный мужчина, который будет на тебя смотреть - это я. И я могу уверенно тебе сказать, что когда у тебя вырастет животик, и распухнут лодыжки, и ты начнёшь ходить вразвалку, как утка, я всё равно буду считать тебя сексуальной».

Она тихонько засмеялась ему в грудь и обняла.

«Вразвалку?»

«Я не знал, какое слово подобрать. Извини».

«Всё в порядке. Это было мило».

Она нежно поцеловала его и взяла за руки. «Я очень устала. Но думаю, что если ты проявишь творческий подход, то сможешь сделать так, что я не усну ещё некоторое время, если хочешь».

В ответ Эллингтон лишь снял с неё полотенце. Когда оно упала на пол, он поднял Макензи и отнёс в спальню, где, как и предполагалось, не давал ей уснуть ещё довольно долго.

* * *

Возможно, свою роль сыграло то, что она наконец раскрыла убийство своего отца примерно год назад, но в её кошмарах перестали появляться те деревенские кукурузные поля, которые преследовали её в Небраске. Теперь, когда её разум погружался в сон, видения были менее яркими и в какой-то степени более расплывчатыми. Раньше у неё были невероятно правдоподобные сны, и те, которые она могла вспомнить, были так же ясны, как воспоминания о фильмах или телешоу.

Через некоторое время после того, как Макензи заснула, полностью сексуально удовлетворенная, ей приснилось, что она стоит в большом помещении. Оно было размером с концертный зал и содержало только два предмета мебели: кресло-качалку и колыбель. Из колыбели доносился детский плач, эхом разносившийся по огромному помещению, так что звучал почти как гром.

Макензи побежала через зал, но казалось, что она так и не приблизилась к колыбели. Ребёнок продолжал плакать, теперь переходя на пронзительные крики. Макензи за свою жизнь видела не так уж много детей, но могла отличить крики, означающие, что ребёнок нуждается в смене подгузника или еде, от криков ужаса.

Наконец она, задыхаясь, добралась до колыбели. Когда она заглянула внутрь, ребёнка там не было. Вместо этого вся внутренняя часть кроватки была покрыта кровью. Она протянула руку, чтобы дотронуться до неё, и обнаружила, что кровь всё ещё влажная и тёплая. Затем она поднесла кровь к лицу, внимательно изучая её, как будто никогда раньше не видела. И как только она это сделала, кровь потекла по её пальцам, капая на новое блестящее обручальное кольцо на безымянном пальце.

«Мак?»

Она обернулась и увидела Эллингтона. Он держал на руках ребёнка. Малыш не двигался и не плакал.

«Что случилось? - спросил Эллингтон. - О, Боже, Мак, что случилось?»

Макензи с криком бросился к нему. Подбежав, она посмотрела на ребёнка и увидела...

Она села на кровати и тихо вскрикнула.

Эллингтон всё ещё крепко спал рядом с ней, и в гостиничном номере было почти тихо, за исключением жужжащего обогревателя у стены. Она посмотрела на прикроватные часы и увидела, что уже 3:55. Макензи заснула около десяти, поэтому получалось, что проспала она уже шесть часов. Этого было недостаточно, чтобы полностью восстановить силы, но она знала, что уснуть после этого жуткого кошмара будет почти невозможно.

Макензи ощупала свой живот, словно убеждая себя в том, что это был всего лишь сон. Она знала, что пока было ещё слишком рано, но ей вдруг захотелось, чтобы ребёнок зашевелился.