Прежде чем он ошибётся

«Он похож на святого, - ответила Маккензи. - Кроме того, один взгляд на его расписание поездок, и его можно исключать из списка подозреваемых. Но это не имеет значения...Я думаю, что Хамфри - это очень перспективное направление расследования. Если он и не убийца, то, по крайней мере, чертовски хорошая зацепка. Я нашла эту статью, - сказала она, указывая на свой ноутбук. - В ней рассказывается история женщины, которая прошлым летом заявила, что три года назад Хамфри накачал наркотиками и изнасиловал её и одну из её подруг. Она говорит, что он угрожал убить их, если они кому-нибудь расскажут. Эта женщина также утверждала, что ей заплатили за молчание. Она сказала, что Хамфри пообещал ей обеспечить место в своей команде, если она будет спать с ним. У них были отношения некоторое время, но в результате они стали токсичными. Она говорит, что в последний раз, когда они были вместе, он накачал наркотиками её и её подругу...а потом изнасиловал их обеих»,

«А что насчёт этой подруги?»

«Она никогда ничего не говорила. Я пока вообще ничего не нашла о ней».

«Стоит ли верить словам этой женщины? Мы знаем, кто она?»

«Её зовут Кэти Клементс. У меня ещё не было возможности проверить, кто она. Но согласно этой статье, после описываемых ею событий, она уволилась с работы и удалила все свои учетные записи в социальных сетях».

«Тогда мне кажется, что это чушь собачья».

«Мне тоже. Но если ей заплатили и пригрозили… Она могла согласиться молчать».

Эллингтон пожал плечами.

«Может быть. Я позвоню и посмотрю, что можно узнать о ней».

Именно это он и сделал, позвонив в справочную бюро. Не успел он заговорить с женщиной на другом конце провода, как зазвонил телефон Маккензи. Увидев имя на дисплее, она испытала смешанные чувства.

Это была Ярдли. Маккензи знала, что Ярдли не из тех, кто зовёт на помощь. Так что, либо что-то пошло совсем не так, либо Макграт внёс ещё какие-то коррективы. Она ответила на звонок, стараясь говорить как можно спокойнее.

«Доброе утро, агент Ярдли».

«Привет, Агент Уайт. Или теперь ты агент Эллингтон, а?»

Маккензи слегка съежилась. Ей и Эллингтону нужно было определиться с этим в самом ближайшем будущем.

«Как дела?» - спросила Маккензи.

«Сносно. Помощник шерифа Уилер постарался сделать всё возможное для нашей комфортной работы. У меня есть все файлы и записи по делу, включая те, которые вы оставили здесь для нас. Так что спасибо. Послушай, по кампусу ходят слухи об убийствах, и ситуация становится напряженной. И опасной, понимаешь?»

«Могу себе представить».

«Я надеялась, что вы с Эллингтоном встретитесь с нами сегодня. Может быть, в районе обеда. У нас есть несколько человек, которых надо опросить в ближайшее время».

«Да, думаю, это можно устроить. Тебе ещё что-нибудь нужно от нас?»

«Пока нет. Но мы можем обсудить всё это за обедом».

Было странно оказаться в положении, когда нужно было сделать многое, почти не имея полномочий. Когда они закончили разговор, договорившись о времени и месте встречи, Маккензи в очередной раз почувствовала трепетание в животе. На этот раз она знала, что это не нервы и не тревога. Это двигался её ребёнок. Она читала несколько раз, что некоторые женщины начинали чувствовать своего рода «трепет», когда ребёнок начинал перемещаться в утробе.

Она улыбнулась, понимая, что это было почти как знак— её ребенок, говорящий ей, что это нормально, занять второстепенное положение, учитывая то, что она в настоящее время переживает.

Возможно, это было правильно. Возможно, пришло время отойти в сторону, чтобы в полной мере насладиться новыми обстоятельствами своей жизни. Конечно, было легче сказать, чем сделать, и даже когда они с Ярдли строили планы на предстоящий день, она не могла не чувствовать себя немного обиженной.

Когда она закончила разговор, Эллингтон, также освободившийся к тому моменту, вопросительно посмотрел на неё.

«Что тебя рассмешило?» - спросил он.

«Что? Ничего…»

«Ты улыбаешься. Как будто еле сдерживаешь смех»

«Я думаю, что ребёнок двигается».

«Что? Толкается? Не слишком ли рано для этого?»

«Может и рано, но такое бывает. Это называется «трепетом». Но честно говоря, это могут быть просто газы».

«Неужели?»

Она снова улыбнулась и покачала головой. Эллингтон подошёл к ней и обнял.

«Как думаешь, я смогу почувствовать эти толчки, если приложу руку?»

«Даже не знаю. Ребёнок ещё совсем крошечный».

Эллингтон всё равно положил руку ей на живот, надеясь ощутить движения малыша. Потом он спросил: «С кем ты говорила по телефону?»

«С Ярдли. Она и Харрисон хотят встретиться с нами сегодня попозже».

Эллингтон хмыкнул, доказывая, что на этот раз Маккензи справляется со второстепенной ролью лучше, чем он. Они оба молчали, пока Эллингтон пытался почувствовать первые движения своего ребёнка.

В тот момент для Маккензи не существовала ничего вокруг. Только она и её семья. И хотя понятие семьи всегда было искажено для неё, учитывая то, как она росла и воспитывалась, её сердце переполняла любовь и нежность. Её муж, её ребёнок...скоро этот мир станет для неё совсем другим.