Превыше Избранных

Я делаю озабоченную физиономию, смотрю в самый конец читального зала и вижу там парочку свободных столиков.

Начинаю движение к этим столикам. Народу в читальном зале очень много. Меня узнают и начинают улыбаться…

Наконец я дохожу до дальнего первого свободного столика и присаживаюсь, чувствуя, как моя рубашка на спине стала мокрой, несмотря на работающие здесь кондиционеры.

Я смотрю на окошко посередине бокса и вижу там, на тёмно — сером фоне, появились два, хорошо читаемых жёлтых слова:

Алексей Деморин

Я прикладываю к окошку большой палец правой руки, и слышится щелчок.

Я открываю бокс. Здесь лежит книга, и я читаю текст в рамочке на первой же странице:

Запрещается сканировать, или же оцифровывать, или же фотографировать, или же переписывать, или же срисовывать какой — либо текст, или же какое — либо изображение данной книги.

Так же не допускается передавать этот учебник в любые посторонние руки. Владелец учебника несёт уголовную ответственность за нарушения изложенных выше правил по статье: разглашение государственных секретных документов Российской Империи.

Этот учебник уже имеет своего единственного владельца.

За соседним столиком сидит удивительная девушка и с интересом смотрит на электронный бокс.

Я уже видел эту девушку и запомнил её в первый день своего пребывания в имперской академии. Я видел её в буфете, и меня поразило тогда её благородное лицо и его выражение, если можно так сказать, обаятельной гордости. Когда мы пили вино, она отказалась поддержать нашу компанию, и взглянула на меня так, что мне стало совестно…

Вот и сейчас я чувствую даже некоторую робость в её присутствии и, извиняюсь за скрип стула.

Девушка ничего не говорит и смотрит на меня с некоторой усмешкой.

Я чувствую вдруг загоревшимся своим затылком, что Её Высочество намеренно сверлит меня взглядом, и наверняка хочет мне влепить такую порцию своего дара, чтобы я громко слетел со стульчика здесь, в читальном зале, на радость и под хохот честной публики…

«Но я не буду поворачиваться, пусть себе тужится», — думаю я.

И вдруг, я вижу на запястье своей соседки хорошо знакомое мне изображение — два серебристых осетра на сине — голубом фоне моря… и вспоминаю моего брата тамплиера Андрея Боголюбского. Это его родовой герб.

— Извините, ради Бога, милая девушка, но я знал вашего предка.

Моя соседка улыбается и тихо говорит:

— Вы, молодой человек, наступаете на те же грабли второй раз, — заговариваете с девушкой из высшего общества не будучи представлены.

— Извините, ради Бога, но некому меня представить. Я недавно в вашей стране. И также недавно разговаривал со своим братом — первым русским тамплиером Андреем Боголюбским, князем Велико — Суздальским, известным ещё как как Андре Де Монбар под стенами Иерусалима…

Красивое лицо девушки резко меняется: из высокомерно — снисходительного оно делается строгим и внимательным.

— Ваша фамилия Боголюбская, и вы занимаетесь алхимией, как ваш знаменитый предок? — спрашиваю я.

Девушка смотрит на меня глубоким и заворожённым взглядом.

Я вижу, что угадал и показываю ей перстень тамплиера на своей руке.

— Точно такой же перстень был и есть у брата Андрея, — говорю я.

Княжна с неподдельным интересом рассматривает перстень.

— Позвольте представиться, меня зовут Алексей Деморин, я граф, и только что поступил на первый курс военно — космического факультета.

— Очень приятно, будем знакомы. Меня зовут Бронислава Боголюбская. Я княжна и действительно занимаюсь алхимией. Только зачем это вы подсели ко мне. Вам ведь, граф, нравится Её Высочество?

— Приходится обходить Её Высочество стороной, меня серьёзно предупредили, если приближусь к ней ближе, чем на два метра, то меня обязательно упекут в острог лет на двадцать пять, — говорю я негромко. — Да и зачем она мне нужна, такая красивая колючка. У неё в Сети двенадцать миллионов страниц женихов и поклонников.

Княжна Боголюбская звонко смеётся.

— Я знал одного рыцаря тамплиера. Он легко останавливал вражеские стрелы с помощью своего взгляда, — говорю я.

— Ну это не такой уж редкий дар, — говорит княжна.

— Вы, Бронислава, хотите сказать, что сумеете отразить даже пулю в вас летящую? — спрашиваю я.

— Легко, но только в том случае, если я буду знать, что она летит, и сумею выставить защиту…

— А какой у вас дар, ваше сиятельство? Если не секрет.

— Скажу вам откровенно — я не знаю пока ещё…

— Мне кажется у вас он весьма неординарный и очень сильный. Заходите к нам на кафедру практической алхимии и спиритизма; мы вас там живо разъясним.

— Непременно воспользуюсь вашим приглашением, ваше сиятельство, как только появится возможность…