Превыше Империи

– Он ни за что не отвечает, мэм, – тихо сказала Гита. – Уилсон и Фанин, вероятно, пытаются понять, ловушка это или нет.

Я машинально кивнула, глядя на струйку дыма вдалеке. Сражение за Ашву в основном происходило вокруг дворца, но в столице находились еще две военные базы, где мои сподвижники по-прежнему боролись с приспешниками Фанина. Дымящиеся руины чадили в воздухе.

– Самый главный вопрос: мы летим на Пашати, не дожидаясь адмирала Хассан, пока есть возможность действовать быстро? – пробормотала я.

– Тефиз просила передать, что король Трейс хочет поговорить с вами, – сказала Гита.

– Еще бы он не хотел… – Я даже не повернула голову, наверняка он вот-вот начнет давать очень правдивые показания. – Попроси Тефиз позвать врача. Велик шанс, что он умрет раньше, чем все расскажет.

– Слушаюсь, мэм. – Гита кивнула и вышла.

Я постояла в молчании, прежде чем повернуться к Эммори.

– Что теперь?

– Мы дождемся адмирала Хассан, ваше величество. Отдохните немного. Я сменю всех на постах на время. Лучше продолжать такие важные дела со свежей головой.

* * *

Я проснулась от того, что лицо Фазе нависло надо мной всего в нескольких сантиметрах.

– Ты выбрала отличный способ быть застреленной, – сказала я.

– И пустить насмарку всю вашу работу? – улыбнулась она. – Не думаю.

– Что происходит?

– Джохар хочет сообщить вам новости. – Фазе отодвинулась на край кровати и скрестила ноги. – Вам нужно, чтобы я была здесь.

Я села и потерла лицо обеими ладонями.

– Мне стоит тебе говорить, что все это очень странно?

– Эммори уже сделал это за вас. – Она пожала плечами. – Я скоро привыкну.

Я оглядела пустую комнату и, когда дверь открылась, встала с кровати с глубоким вздохом.

– Ты сам-то отдохнул хоть немножко? – спросила я вошедшего Эммори.

– Да, ваше величество. Адмирал Хассан вышла из подпространства около часа назад. Просила передать, что будет на поверхности так быстро, как сможет.

– Отлично. Новости с Пашати?

– Пока никаких. – Он покачал головой.

Фазе вышла вместе со мной из спальни, следуя позади, как тень, и присела на подлокотник дивана, где я разместилась. Двери в мои покои распахнулись, и внутрь вошли Зин, Гита, Хао и Джохар.

– Рай просит прощения за задержку, Хейл, – сообщила Джохар. – Ему нужно было проверить информацию, а учитывая ее давность, это оказалось трудно.

– Что он нашел?

– По иронии судьбы эти данные все время были у него под носом. В две тысячи девятьсот восемьдесят третьем нелегальный модцентр на Базальте-III, владельцем которого был Флип Бавенков, сожгли дотла. Улик не нашлось, и, очевидно, полиция не особо утруждала себя в поисках поджигателя. Одним нелегальным центром модификаций меньше – меньше головной боли для них. Флип задолжал Раю, но некоторое время водил нас за нос. Рай начал подозревать, что тот приводит больше клиентов, чем говорит, и поставил человека следить за центром – юную девочку, лицо которой тут же забывалось. – Джохар выдала проекцию старого зернистого изображения, на котором было видно лицо Уилсона, выходящего из модцентра. – Помещение загорелось меньше чем через десять минут после его ухода.

– Мы уже высказывали подозрение, что он изменил внешность, – сказала я, хмурясь, и встала, чтобы рассмотреть фото поближе. – Это не очень-то помогает.

Улыбка Джохар была широченной.

– Рай был в ярости, Хейл. Ну, ты знаешь, каким он может быть… Он хранит каждое изображение, записанное наблюдателем, даже теперь, когда решил не тратить время на поиски убийцы Флипа. Вот трое человек, которые входили в центр до того, как оттуда вышел Уилсон. А внутри обгоревшего здания копы нашли три тела. Одним из мертвецов был Флип, двоих других им не удалось идентифицировать.

Три изображения поочередно появились на экране.

– Очевидно, последний мужчина лучше всего подходит под описание, учитывая его черты лица и прочие параметры, но мы пропустили все три фото через систему распознавания лиц, ваше величество, – сказал Зин. – Времени ушло много, но…

Его голос потонул во внезапном гуле, возникшем у меня в голове, когда я посмотрела на изображение молодого привлекательного индранца. Его лицо я видела почти так же часто, как лицо отца первые десять лет своей жизни. Воздух покинул мои легкие, и колени подогнулись. Звук, который я издала, испугал всех присутствующих в комнате, но я не видела их изумленных лиц, потому что мой взгляд застили льющиеся слезы. Лишь Фазе никак не отреагировала на мое поведение. Она осталась на своем месте, когда я упала, и ее голос поднялся над моей болью и горем, а вернее, над тем хаосом, который они породили:

– Эммори, не трогай ее!

Экам был уже на коленях рядом со мной; его рука лежала на моем плече.

– Но она…

– Переживает болезненную истину. Так должно быть. Оставь ее.

Эммори убрал руку, но не отодвинулся от меня. Я зарылась лицом в ладони, пытаясь угомонить вихрь образов в своей голове.

Тот же симпатичный молодой человек крутит меня на руках в саду теплой летней ночью, смеется с моим отцом, обнимает мою мать.