Превратности судьбы. Часть II

Сергей учащенно закивал головой. Он вдруг представил, что и сам мог оказаться на месте мужа сестры. Ему сделалось страшно за собственную жизнь, а где-то в глубине подсознание подсказывало, что всех их ждет не лучшая участь.

– Спокойно! – Сутулый хлопнул его по плечу и тот от неожиданности вздрогнул. – Не трясись, все образуется.

Люба вошла бесшумно и решительно приступила к операции, за время которой ни слова не произнесла. В душе она, однако, переживала и старалась не смотреть на лицо мужа, когда делала укол, который навсегда останавливал жизнь когда-то родного, близкого и горячо любимого человека.

– Прости меня, Господи! Если конечно такое возможно, – не выдержала она под конец. У всех участников преступления в душе остался неприятный осадок, они понимали, что отныне не могут доверять друг другу. Казакова, захватив контейнер, также бесшумно покинула сообщников. Сутулый, опасаясь, чтобы Сергей не совершил какой-нибудь оплошности, остался помогать ему уничтожать следы. Они перенесли и положили тело на специальный стеллаж, который задвигался в печь.

– Чем вы тут занимаетесь? – Преступники забыли за Любой запереть дверь и теперь собутыльник сторожа застал их врасплох. По его побелевшему лицу было видно, что он и сам не рад, что появился здесь.

– Зачем ты вернулся, Славик? – спросил Сергей чуть ли не шепотом, но тот услышал его.

– Я видел, как отъехала машина и думал, что ты один, – оправдывался перепуганный на смерть алкоголик.

Свой автомобиль Сутулый загнал во двор крематория, поэтому его Славик не видел.

– Зря ты не послушался совета своего приятеля, придти в его следующее дежурство. – Павел двинулся в направлении незванного гостя.

– Я ничего не видел, – пролепетал Славик. – Клянусь!

Он даже не пытался бежать. Сутулый наложил ему на шею кисти своих огромных рук и сдавил горло. В это время в помещение вбежали еще двое…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Александр Вершков очнулся, когда ему накладывали шов на порез и порывался встать, но его удержали сильные руки.

– Лежите. Вам нельзя вставать, – предупредил его властный голос хирурга, который занимался раной.

Вершков внимательно посмотрел на хирурга и не признал в нем человека, сделавшего ему укол на шоссе.

– Как я здесь оказался? – устало поинтересовался он. В том, что он находился в руках медиков, сомнений не оставалось.

– Вас подбросили к дверям приемного покоя больницы с неглубоким порезом на правом боку брюшной полости, – объяснил хирург. – Я уже заканчиваю свою работу, а через недельку кроме небольшого шрама ничего не останется.

– Ничего не помню, – глядя в потолок, произнес Вершков.

– Вы находились в бессознательном состоянии, очень похожем на наркотическое опьянение.

– Но мне сделали укол в мышцу ноги. Это я как раз хорошо помню.

– Ноги я ваши не рассматривал, но на вене руки остался свежий след от укола. – Доктор закончил шить.

– Если меня намеревались убить, то почему оставили в живых? – рассуждал вслух больной. – А если убивать не хотели, то к чему вся эта комедия?

– На такие вопросы отвечает следователь, – улыбнулся хирург. – Желаю скорейшего выздоровления, – и он направился к выходу из помещения, оставив Вершкова на попечение медсестер.

– Я сам следователь, – крикнул ему Александр вдогонку.

– Тогда самому и придется отвечать на поставленные вопросы, – обернувшись уже у двери, ответил врач, подбадривающе подмигнул и вышел.

В Саратов Александр вернулся из отпуска с большим опозданием и рассказал начальнику о своих приключениях.

– Не отсюда ли тянется ниточка? – предположил командир.

– Вряд ли, мне бы с вами уже не пришлось разговаривать, – не согласился молодой следователь. – Но мне не терпится докопаться до истины.

– Как говорится: карты в руки. Перевод в твое отсутствие я подготовил. – Глеб Сергеевич помолчал и добавил: – Надеюсь, когда-нибудь вернешься к нам. Жаль расставаться.

От последней беседы с командиром у Вершкова осталось впечатление, что честных и порядочных служащих в их рядах еще много.

В родном городе, который приносил Александру только несчастья, его ожидало очередное разочарование. Несмотря на то, что ему быстро подвернулась подходящая квартира, бабушке там пожить вместе с ним уже не было суждено. Агриппина Матвеевна тяжело заболела и уже не вставала с постели. Все свое свободное время он проводил в доме престарелых, у изголовья больной, как бы отдавая дань прошлому.

– Ты должен мне пообещать кое-что, – тяжело дыша, обратилась Агриппина Матвеевна к внуку.

– Все, что в моих силах, – не задумываясь, ответил Вершков.

– Я хочу, чтобы ты нашел свою мать, – голос старушки слабел.

– Но она сама меня бросила.

– Это просьба умирающего человека. К тому же, мне кажется, что она должна быть положительной, потому что яблоко от яблони недалеко падает.

– Она поступила со мной подло, – продолжал настаивать на своем Александр.

– Разное в жизни случается. – Она перевела дух и добавила: – Совсем один останешься, нет у тебя больше родственников.