Превратности судьбы

Это известие меня шокировало, чуть не сбив с ног. Я стоял и не мог вымолвить ни слова, как громом поражённый. Почему именно сейчас? Мне не нужен этот ребёнок, тем более от этой! Грех на душу брать я тоже не хотел, к тому же вообще сомневался, что он мой, судя по её развязному поведению тогда с Рустамом, когда она хотела лечь под него, хотя встречалась со мной. Я её придумал, идеализировал, на многое закрывал глаза и не хотел видеть очевидных вещей.

– Ты уверена, что он мой? Ты показала мне, какая ты шлюха, и я сомневаюсь, что был у тебя один. Как я могу быть уверен, где гарантия? – сощурив глаза, я стоял и сверлил её взглядом.

– Это правда, у меня никого больше не было. Ты третий мужчина в моей жизни, Рустам был второй…

Я громко рассмеялся ей в лицо. От такого бесцеремонного вранья этой бессовестной вертихвостки меня разобрал дикий хохот. И хватает же наглости приходить сюда и так фривольно и беспардонно себя вести. Я что похож на идиота?

– Чего ты хочешь? Денег или жениться на тебе должен как честный и порядочный человек? Решила свесить на меня чужого выродка? Не выйдет дорогуша, поищи лохов в другом месте! Стало хреново, да? Прижало хвост и сразу тогда прибежала, вспомнив про Марата, а то бегала от меня, как чёрт от ладана. Даже не мечтай о том, что женюсь или признаю твоего ребёнка. С сегодняшнего дня это только твоя проблема, и сама расхлёбывай эту кашу. Хочешь – делай аборт, хочешь – рожай, но учти одно, если сделаешь аборт – это только твой грех, не мой! Тебе ясно?

Я по наитию тут же сорвался и побежал в комнату, взял деньги и так же быстро вернулся. Она стояла и дрожала, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться. После всего, что она сделала, я больше не верил в искренность ее чувств и вообще, что она думает о ком-то в этой жизни, кроме себя. Такие, как она, только о своей шкуре пекутся, шагая по головам, а там хоть какие жертвы, главное она добилась своего.

– Не устраивай концерт, Лариса, знаю я какая ты актриса. Не бери на жалость, я больше не куплюсь на твои манипуляции. Вот, возьми деньги, – протянул я ей очень солидную и увесистую пачку, но не увидев никакой реакции с её стороны, сам взял её сумку и засунул их туда, толкнув её при этом в сторону входной двери.

Прежде чем закрыть перед её носом дверь, я сказал на прощание:

– Благодари ребенка, которого ты носишь, потому что если Рустам узнает о твоём участии в его подставе, уж поверь мне на слово, смерть покажется тебе избавлением. Гудбай, принцесса! – и без сожаления закрыл дверь, вычеркнув её навсегда из своей жизни…

Глава 35. Лариса.

Две полоски на тесте и ваш мир меняется окончательно и бесповоротно. Примерно такие чувства я испытывала, когда смотрела на этот маленький клочок бумаги с двумя красными маленькими полосочками. Мой мир рухнул в этот момент, разорвавшись на миллиард крошечных осколков, примерно таких же, какие я оставила после себя в жизни своей подруги.

Оля из-за моих интриг сейчас была на грани жизни и смерти, и по моей вине могла умереть. Считала ли я себя виноватой в этом происшествии? Несомненно да… Могла ли предотвратить эти разрушающие события? Тоже да, но я ничего не сделала, а спокойно легла спать, пустив всё на самотёк. И теперь возникает закономерный вопрос, а заслуживаю ли я счастье после такого? Каждый решит для себя сам и у всех своё мнение, и моё кричит мне во всё горло, что нет, ты не заслуживаешь ни несчастья, ни любви, ни тем более этого ребёнка, которого ношу под сердцем…

Когда я забеременела? Вспоминала я все наши ночи с Маратом, отметая Рустама, связь с которым была давно и после него у меня была кровь. Ответ напрашивался сам собой – зачатие этого невинного малыша произошло в ту первую нашу ночь после клуба, когда мы оба были пьяны и не отдавали отчёт в своих действиях. Я была зла и обижена на Рустама, который бросил меня, использовав по полной, а Марат добрался, наконец, до желанного тела и потерял бдительность от такой радости. Вот и вся банальная история, в которой нет абсолютно ничего романтического, а любви тем более не замечено ни с какой из сторон…

– И вот в таких условиях ты был зачат, мой ни в чём неповинный маленький малыш…, – шептала я ему, почему-то будучи уверенна, что он меня слышит.