Превратности судьбы

Я двояко смотрел на эту ситуацию, нисколько не осуждая Ларису. Девушка просто взяла контрибуцию и получила ей полагающиеся дивиденды. Она была обижена и на мой взгляд заслуженно. Рустам поступил с ней тоже не «как рыцарь на белом коне». Мой друг без зазрения совести по-чёрному использовал её, а она всего лишь отплатила ему той же монетой. Нормальные рыночные отношения.

О недостатках этой девушки сам всё знал, но пока эти мелочи не перевешивали её достоинства, которые были для меня важнее, перекрывая все доводы рассудка. Поэтому я решил не изливать другу душу и не говорить всей правды, он всё равно не поймёт меня и не поддержит. Поэтому мне ничего другого не оставалось, как отшутиться в своём стиле.

– Не волнуйся, брат, у нас ничего серьезного. Спим с ней периодически, у меня ещё таких, как она, несколько, – врал я напропалую, без зазрения совести.

Какой же я все-таки гад, обманываю лучшего друга. Докатился… Мне было стыдно, я не мог смотреть ему в глаза, сразу же переведя свой взгляд в район его макушки.

– Толк в том, как доставить мужчине удовольствие, она освоила на высшем уровне, такое вытворяет в постели, что закачаешься. Хотя кому я это рассказываю, ты же знаешь не понаслышке, сам снимал обёртку с этой конфетки и не раз.

Воспоминания о том, что было, затопили меня, причиняя сильную сердечную боль. Я напрягся, что не осталось незамеченным Рустамом, который всегда отличался проницательностью и сразу обратил внимание на моё замешательство и волнение. Чтобы снять с себя хоть малейшее подозрение, я решил кардинально сменить тему нашего разговора с Ларисы на более нейтральную.

– А помнишь, как мы вдвоем тогда одну безотказную блондинку в «два ствола шпили», ммм… как там её, Марина кажется? Было круто, хоть есть теперь что вспомнить, правда, братка? – закатил я глаза, изображая пошлую мечтательность, в реальности не испытывая таких чувств.

– Так, Марат, притормози, прошу! Это пройденный этап моей жизни, и я не хочу о нём больше вспоминать. Такого никогда больше не будет! У тебя одни бабы на уме, лучше правда книгу почитай для разнообразия, говорят, что от скуки помогает. И именно буквы в ней читай, а не только картинки рассматривай, – читал нотации мне уж больно правильный Рустам. Да непривычно его таким видеть, и я пока не мог понять для себя хорошо это или плохо?

– Почему только одни бабы на уме, – притворно удивился я, – ещё девушки и женщины, и не одни, а много, и в большом количестве, всякие разные и прекрасные, – игриво подвигал я бровями, потерев ладони друг от друга, показывая Русу нетерпение отведать какую-нибудь красотку из выше перечисленного списка, сам думая о своей роковой стервочке, уютно дремлющей в моей кровати.

– А Марину Викторовну тоже вспоминаешь? Дрочишь поди по ночам, вспоминая такую красоту? – вошёл в раж Рустам и стал отмачивать остроумные шутки направо и налево, что я сам уже был не рад, что растормошил его сегодня. Дружеские подъебки от лица Рустама шли одна за другой.

– Не напоминай! Мой член после неё неделю в себя прийти не мог, забился в норку и носа не мог высунуть. Бедная наша Наденька переполошилась, что не могла его поднять. Что только она не перепробовала, мне кажется даже в церковь ходила, молитву о здравии заказывала, чтоб кое-кто в моих штанах воскрес из мёртвых!

От этих всех воспоминаний об этой гром-бабе, меня передернуло и замутило, что я тут же отвесил этому рядом сидящему шутнику подзатыльник, поумерив его пыл. Попрощавшись с Рустамом, я на всех парах рванул быстрее домой, сходя с ума от нетерпения увидеть свою спящую красавицу. Пару часов прошло, а я соскучился, как будто год её не видел. Будь что будет! Даже если она меня использует в своих целях, как сказал друг, я готов это принять, не в силах пока с ней расстаться…

Глава 31. Марат.

Началась учёба в универе, и мне волей – неволей пришлось отпустить Ларису из своей кровати. Да и самому работу никто не отменял, надо в офис наведаться, а то им только дай свободу, сразу полетит всё в тартарары. Тем более Рустам совсем отошёл от дел, как всё просто в этой жизни и легко, он свесил на меня, а я, в свою очередь, свесил на других. Но здесь есть одна опасность – всё потерять окончательно, и скоро свешивать не на кого будет. Поэтому любовь – любовью, а работа – работой! С таким воинственным настроем я двинулся в «святая святых» нашего офиса, наводить шорох и ужас, строить персонал и давать разнос. А что, мне нравится побыть начальником: ходи только указания давай, хотя прежние обязанности с меня тоже никто не снимал, а здесь печалька! Ну ничего, прорвёмся! У меня были крылья за спиной и море по колено. Я был счастлив и меня ничто не могло расстроить, улыбался я так широко, как будто мне уголки рта веревочками к ушам привязали.

Всё шло своим чередом без особых проблем, и я наслаждался чуть ли не медовым месяцем в своей жизни, упиваясь долгожданным счастьем, которого так долго ждал.