Превращения Арсена Люпена

Боманьян дернул за сонетку, но, когда появился слуга, сам вышел к нему в коридор и после краткого разговора вернулся к Раулю:

– На всякий случай делаю вам предложение… Вы знаете, каких усилий нам это стоило и чего мы добились. Знаете, что цель уже не за горами.

– Разделяю ваше мнение, – сказал Рауль.

– Хорошо! В таком случае не желаете ли вы – я говорю откровенно – занять место среди нас?

– На таких же условиях, как ваши друзья?

– Нет, на равных условиях со мной.

Предложение было справедливым, Рауль это почувствовал и был польщен оказанным ему уважением. Он бы, пожалуй, и согласился, если бы не Жозефина Бальзамо. Между ней и Боманьяном были не возможны никакие соглашения.

– Благодарю вас, – ответил Рауль, – но по некоторым причинам я вынужден отказаться.

– Значит, враги?

– Нет, месье, конкуренты.

– Враги, – повторил Боманьян, – и как врага вас ожидает…

– Участь графини Калиостро, – прервал его Рауль.

– Вы сами это сказали! Вам известно, что важность нашей цели оправдывает средства, к которым мы иногда вынуждены прибегать. Эти средства однажды могут обернуться против вас – но вы сами этого хотели.

– Да, я сам этого хотел.

Боманьян вызвал слугу:

– Проводите месье.

Рауль вежливо раскланялся со всеми тремя и пошел по коридору, который заканчивался дверью с окошечком. Там он сказал старому слуге:

– Одну секунду, дружище, подождите меня.

Он быстро вернулся к кабинету, где совещались трое мужчин; остановившись на пороге, он сжал ручку двери и, уверенный в своей неуязвимости, объявил самым что ни на есть дружеским тоном:

– Кстати, насчет того самого компрометирующего письма – я должен сделать признание, которое, несомненно, вас успокоит: я не снимал с него копию, а следовательно, у моего друга нет оригинала. И еще: не кажется ли вам, что вся эта история с приятелем, прогуливающимся перед префектурой в ожидании, когда пробьет три четверти пятого, выглядит довольно неправдоподобно? Спите спокойно, господа, и до новой встречи.

Он захлопнул дверь перед носом Боманьяна и оказался на улице прежде, чем тот успел окликнуть слугу.

Из второй битвы он тоже вышел победителем.

В конце улицы Рауля ждала, выглядывая из-за шторки фиакра, привезшая его к Боманьяну Жозефина Бальзамо.

– Извозчик, – сказал Рауль, – на вокзал Сен-Лазар, к поездам дальнего следования.

Он прыгнул в фиакр и воскликнул, дрожа от радости и гордости:

– Смотри, дорогая, вот они, эти семь названий, которые нам так нужны! Взгляни на этот список.

– И что теперь? – спросила она.

– Все, дело сделано! Вторая победа за день, и какая победа! Боже мой, как же легко дурачить людей! Немного дерзости, ясное мышление, логика, железная воля – и ты летишь стрелой к своей цели! А препятствия устраняются сами. Согласись, Боманьян – хитрая лиса! И что же? Он сдался, как и ты, милая моя Жозина. Ну что, ученик оправдал твои надежды? Два первоклассных мастера – Боманьян и дочь Калиостро – раздавлены, стерты в порошок вчерашним школяром! Что скажешь, Жозефина?

Но он тут же спохватился:

– Ты не сердишься на меня, дорогая, за то, что я так говорю?

– Ну что ты, конечно нет, – ответила она, улыбаясь.

– Ты больше не обижаешься из-за этой истории?

– Ах! – воскликнула она. – Не требуй от меня слишком многого. Все-таки не надо задевать мою гордость. Она сильна, а я злопамятна. Но на тебя я долго сердиться не могу. В тебе есть что-то обезоруживающее.

– Зато Боманьян, черт возьми, отнюдь не безоружен!

– Боманьян – мужчина.

– Так что ж! Буду воевать с мужчинами! И я действительно думаю, что создан для этого, Жозина! Создан для приключений, для побед, для всего невероятного и фантастического! Я чувствую, что нет ситуаций, из которых я не мог бы выбраться! Ведь это так заманчиво, правда, Жозина? Вступать в бой, когда уверен, что победишь?

По узким улочкам левобережья фиакр мчался как поезд, несущийся на всех парах. Они пересекли Сену.

– И с сегодняшнего дня я намерен побеждать, Жозина. У меня все карты на руках. Через несколько часов остановлюсь в Лильбонне. Разыщу вдову Русслен и с ее согласия или даже без оного осмотрю шкатулку из черного дерева, на которой выгравировано слово-отгадка. Вот и все! Нам, знающим это слово и названия семи аббатств, останется только забрать выигрыш!

Жозина смеялась его энтузиазму. А Рауль ликовал. Обнимая молодую женщину, он рассказывал о своем поединке с Боманьяном, смеялся над прохожими и оскорблял кучера, говоря, что его лошадь тащится как черепаха.

– Давай галопом, старый черт! Тебя удостоили чести везти в своей колымаге короля Удачи и королеву Красоты, а твоя кобыла спит на ходу!

Фиакр проехал по авеню де л’Опера, потом пересек улицу Пти-Шан и улицу Капуцинов. На улице Комартен лошадь пустилась в галоп.

– Великолепно! – воскликнул Рауль. – Без двенадцати минут пять. Мы прибудем на вокзал вовремя. Конечно, ты поедешь со мной в Лильбонн?

– Зачем? Это лишнее. Достаточно, чтобы поехал один из нас.

– Тем лучше! – сказал Рауль. – Ты доверяешь мне, знаешь, что я не предам и что мы играем на одной стороне. Победа одного – победа другого.