Превращение

Светловолосый вытянулся, словно собирался превратиться в струну и тонким печальным звуком улететь в небо.

Я уже не волновалась. Смотрела на них и

понимала — ничего они нам не сделают. Не сегодня.

— Это Олаф, — повел рукой в сторону светловолосого мой знакомец. — Я Аскольд.

Олаф манерно очень медленно утопил подбородок в воротнике свитера. Захотелось так же чуть склонить голову в ответ. Но шею ломило

что помогло освежить в памяти недавнее желание темноволосого меня убить. Я поджала губы. На лице вампира не шевельнулся ни один мускул.

— Макс, — коротко бросил любимый. — Das ist Mascha. Das Madchen ist Marina.

— Тот зверь в лесу твой? — Аскольд говорил сухо и отрывисто. Больше меня для него не существовало. Он общался только с Максом. — Хорошая охота.

— Лось еще жив, — щедро поделился любимый.

Я обиженно сложила на груди руки. Не люблю, когда меня не замечают. Может, вампиры и сверхсущества, но, несмотря на все свои усилия, Аскольд не смог до меня добраться.

— Идем в дом! — предложил Макс.

По таланту любимого улаживать конфликты скучает переговорная комната ООН, мой любимый готов любое дело сводить к мирному разрешению.

Я пошла первая. После пережитого волнения меня начало немного знобить, а те, кто не мерзнет, могут стоять на улице.

Вошла на кухню. Макс уже был здесь. Недовольно шипящая спичка зажигала третью свечу.

— Они скоро уйдут? — почти неслышно спросила я.

— Сомневаюсь. Боятся тебя, но им хочется поговорить.

Хлопнула дверь в сенях. Вампиры не долго думали.

— Прошу! — радушным хозяином встретил их Макс.

Я сделала вид, что не заметила их появления. Прошлась по кухне, поддела ногой разбросанные ботинки, подняла упавший стул. Увидел на полу нож. Нам ждать очередного гостя? Стараясь не совершать резких движении, как можно незаметней наступила на него. Хватит с нас неожиданностей.

— Я затоплю печь. — Макс обошел застывших на пороге вампиров, поправил сбитое в сторону кресло. — Вы не против?

Олаф, как прикованный, следил за каждым моим движением. Заметил, куда я поставила стул, как наступила на нож. Напрягся, когда я запустила руку в карман. Так и подмывало крикнуть ему, что у меня в запасе еще достаточно оберегов, чтобы растереть его в порошок, если он не перестанет изображать из себя осла.

Аскольд первым прошел на кухню, поднял правую руку и выдал:

— Мы хотим говорить.

Немногословен. Это хорошо. Разговор не затянется.

Я села, положив руки на стол. Макс присел рядом на краешек. Защищает.

Гости с немым уважением оглядели комнату, покивали в сторону углов, словно увидели там нечто необычное, застыли у противоположного конца стола. Рядом с огромным Олафом мои знакомец выглядел не столь внушительным, как мне показалось поначалу. Он был тоже высок и плечист, но если беловолосый походил на викинга, то Аскольд скорее на конунга. Такие обычно не мечом размахивают, а на троне сидят и приказы отдают. Впрочем, этих двоих можно было устроить на одну ладью и отправить в далекое плавание. Очень далекое. Вокруг света. Чтобы не возвращались.

Аскольд не отрывал от меня глаз. Я старательно улыбалась — как хозяйке дома мне больше нечего было делать. Не чаем же их угощать! В голове заезженной пластинкой крутилось: «На море, на окияне, на острове Буяне, лежит бел-горюч камень Алатырь…» Алатырь… алтын, алтарь, ал… Алфред. Нет, его зовут Аскольд, как древнего киевского князя. И заговоры на него не действуют. Потому что он не относится к нечистой силе, порождению ночи. Он реален. Реален, как я, как стол, как мороз, поселившийся в комнате. Просто у него немножечко по-другому устроен организм, он не может распасться на атомы от моего заговора, как сделали бы кикимора или леший.

— Я не буду задавать вопросы. Это ваше дело. — Взгляд Аскольда прилип ко мне. — Эдгар дал нам направление. А Эдгар не ошибается.

— Те, кого вы ищете, находятся чуть дальше на юг. Вы немного не дошли.

Почему на юг? Если убийства происходят по вине Ирины с Антоном, то эта сладкая парочка уже давно не в Москве.

— Возможно, — с интонацией робота ответил Аскольд. — Хочу только предупредить — мы не единственные, кто может ошибиться.

— Ошибиться может каждый, — согласился Макс.

Как же он дрался с Олафом? Гигант запросто мог его раздавить.

— Я так понимаю, что вы знаете тех, кого мы ищем. — Аскольд не спрашивал — утверждал.

— Знаем — Макс не собирался ничего скрывать Сейчас он был среди своих. Его единственная задача — защищать меня, а не самому спасаться.

— Не пытайтесь помочь своим друзьям. — Аскольд ронял слова, как приговор читал. — Они долго не проживут.

— Вы разве не чувствуете? Гибнут вампиры! — Олаф упрямо смотрел на меня, словно боялся пропустить тот момент, когда я выхвачу саблю и начну шинковать его на закваску. — Нас становится меньше.

Я оглянулась на Макса. Он был, как всегда, невозмутим. А ведь он тоже чувствовал все эти смерти. И что же? Теперь все вампиры должны охотиться за Ириной? И Макс в том числе? Да мало ли кого женщина решила в период душевного расстройства укокошить! Она вампир, имеет право.