Превращение в зверя

Так мы и жили до тех пор, пока не умер Юдин. Вы не можете себе представить, как я обрадовался его смерти! Думал: теперь все изменится. Мне почему-то казалось, что клиника будет продолжать существовать, только без Юдина, на совершенно других условиях. И действительно, некоторое облегчение почувствовалось сразу. Я поспешил сказать его представителю, Сергею Павловичу Дементьеву, — здесь он появлялся крайне редко и вообще, казалось, к внутренней жизни клиники проявлял мало интереса, — что Елена моя совершенно выздоровела и готова к выписке. Это была вторая, главная моя ошибка. Меня попросили подождать пару месяцев. Я не знал, для чего это нужно, но пришлось согласиться — слишком настойчиво меня об этом попросили. Тут я впервые понял, что был не прав, когда думал, что со смертью Юдина все изменится. Дементьев, его представитель, по существу заместитель, показался мне при этом нашем разговоре человеком не менее опасным. Что было нам с Леной делать? Только ждать. Но все же ведь нам не отказали совсем, появилась надежда. Этой надеждой мы и жили, пока не случилась новая беда.

Евгений, муж моей Леночки, вдруг объявил, что устроился на работу в городе, снял квартиру и готовит почву для их переезда после выписки. Сначала Лена даже обрадовалась, но потом… Он все чаще и чаще стал задерживаться, несколько раз вообще не приезжал ночевать, отговаривался работой. Она стала подозревать, что муж ей изменяет. Я проследил за ним однажды и увидел, что он действительно встречается с женщиной. Но когда навел справки о том, кто эта женщина, пришел в настоящий ужас. Эту женщину звали Кирюшина Елена Владимировна, и работала она в скорой помощи, как моя Лена до клиники. Мало того! Выяснилось, что Евгений — ее жених, в самое ближайшее время они собирались переехать в другой город и пожениться!

Представьте мое состояние. Я не знал, что и думать, к кому обратиться за помощью. Лене пока ни о чем не сказал, но она чувствовала, что происходит нечто ужасное, и стала действительно серьезно больна. Я не мог ее надолго оставлять одну, и в то же время нужно было что-то срочно делать. Наконец я решился откровенно поговорить с Евгением, любой ценой выпытать у него, что происходит. И вот…

— Это вы убили Евгения Кирюшина? — жестко спросил Никитин.

— Нет! Что вы?! Нет! — отчаянно запротестовал Самсонов. — Но… Но я знаю кто, я видел. Женщина, она тоже работает в скорой помощи… Страхова.

— Страхова?! Не может быть!

— Может. Я стал свидетелем убийства.

— Подождите, — Андрей перегнулся через стол и в упор посмотрел на профессора, — вы видели, как она убила?

— Не видел, но… Я был в этот момент в квартире. Мы не успели поговорить с Евгением: он очень нервничал, я никак не мог задать главный вопрос, все ходил вокруг да около. И тут вдруг в дверь позвонили. Ни я, ни Евгений не хотели, чтобы меня кто-нибудь видел у него, поэтому я спрятался в ванной. Спрятался и стал подслушивать: по голосу понял, что пришла женщина, и в первый момент нисколько не усомнился, что это она, Леночкина разлучница. Но потом… Разговор был очень странный. Женщина хотела знать, «где скрывается настоящая Елена Кирюшина» — именно так она выразилась. Она требовала признания, она наступала. Евгений бормотал что-то невнятное, а потом я услышал стук, звуки борьбы и этот ужасный крик. Тут я выскочил из ванной и все увидел. Евгений лежал на полу с ножом в груди, женщина… Я узнал ее! И она меня тоже узнала!

Там, в скорой помощи, мне сказали, что она наиболее близкая знакомая Елены Кирюшиной, и посоветовали с ней поговорить. Так вот, эта Страхова спокойно посмотрела на меня и молча вышла из квартиры. Это было так странно, так невероятно, что я растерялся: не бросился за ней, а опустился на диван и долго сидел в каком-то оцепенении.

Я все понял неправильно и, как следствие, наделал массу ошибок. Я думал, что эта женщина в сговоре с той, подставной, Еленой. Винил во всем именно ее, подставную. Я даже тогда не понял, что убийство Евгения было случайным: он бросился на нее, а она просто защищалась. Ничего я не понял! С моей Леночкой было совсем плохо. Конечно, я не сказал ей о смерти мужа. Но… чувствовала она, чувствовала! А потом и поняла — сама мне сказала, что его больше нет в живых. Я отрицал, она не верила. Нельзя было ее оставлять без моего присмотра, но мне нужна была эта женщина, подставная Елена Кирюшина! Во что бы то ни стало я должен был выпытать у нее правду! И я…

— И вы пришли к ней и назначили срок в две недели?

— Нет, нет! Я ничего об этом не знал. Это был человек Дементьева, как понял я позже, но тогда я вообще ничего не знал об этой стороне их деятельности. А я… я стал следить за ней. И увидел, что она поехала к Дмитрию, сыну Семена Юдина. Провела там ночь, а утром… Мне трудно было решиться на такой шаг, но не было другого выхода, поймите! Ведь не мог же я рассчитывать на ее откровенность.