Превращение Розы

— Не надейся, Билл, — недвусмысленно заявил Алек. — Ты до сих пор не в состоянии держать под контролем, как следовало бы, ни преподавательский состав, ни их методы обучения.

— Алек, мальчик мой, тебе лучше, чем другим, известно, с какими дипломатическими проблемами я сталкиваюсь, — вздохнул Поллок, качая головой. — Компромисс — неизбежное зло, когда приходится угождать многим. Если бы мы обладали твоей яростной независимостью, тогда…

— Ей будет лучше в Париже, — продолжал Алек.

Ну и ну, думала Роза, когда беседа перекатывалась через ее голову. Кажется, эта парочка уже все за нее расписала, всю ее карьеру. А вы не соблаговолите ли спросить меня, что я думаю? — размышляла она, немного упрямясь. А потом, в двадцатый раз за этот день, ее желудок совершил яростный прыжок, когда она с удивлением подумала, как это она вообще решилась на такое.

Глава пятая

Лишь только они благополучно оставили Уэстли позади, у Алека словно гора свалилась с плеч, и в его глазах появился недобрый огонек.

— Тот темноволосый парень, который неимоверно втюрился в тебя… Как его зовут? — поинтересовался он словно невзначай.

— Ты имеешь в виду Джонатана? — протянула Роза осторожно.

— Да, его. Ну, если бы взглядом можно было убивать… Ты что, сказала ему, что едешь со мной во Францию?

— Нет, он слышал, как Билл Поллок говорил что-то тебе насчет моего паспорта.

— А, понятно. Очевидно, он отводит мне в своем сценарии роль коварного соблазнителя. Я надеюсь, что ты запаслась номером его телефона, чтобы он смог прибыть на своем горячем боевом коне, если я осмелюсь к тебе приставать.

Жутковатый человек, подумала Роза поеживаясь. Он словно наделен даром ясновидения!

Поездки Розы за рубеж случались нечасто, и их маршруты ограничивались Римом (дважды) и Афинами (один раз). Во Франции она была только проездом во время мучительных студенческих автобусных поездок, когда ехать приходилось всю ночь. Поэтому путешествия всегда оставались жарким, потным и обременительным в финансовом отношении делом. И по контрасту с этим их теперешняя поездка оказалась, вопреки ее мрачным предчувствиям, спокойной, освежающей и приятной. Она с удовольствием наблюдала, как паром преодолевает пролив, море было спокойным, дул приятный ветерок. Она сидела на палубе с Алеком, не слишком близко от него, они непринужденно молчали. Она изображала из себя холодную, немного дерзкую персону, чтобы их отношения установились на таком уровне, какой она сможет контролировать. Еще она сознательно избегала даже обычных, физических прикосновений, на которые и не обратила бы внимания, если бы сидела рядом с незнакомым мужчиной в переполненном автобусе. Даже в моменты храбрости она не могла забыть о том, что определенный подсознательный страх перед ним всегда присутствовал, держа ее настороже и начеку, не столько из-за боязни быть соблазненной, сколько из-за той зловещей власти, которую, он, казалось, имел над ее сознанием.

В Роскофе они взяли напрокат другой автомобиль и помчались по сельским до-рогам на довольно приличной скорости. Алек отдавал дань своей новой родине тем, что ездил как француз. Он осклабился, увидев, что Роза заметно побледнела, когда автомобиль с визгом тормозов накренился на очередном вираже.

— А я-то думал, что ты решила жить рискованно, — поддразнил он ее, — раз согласилась ехать со мной во Францию. Честно говоря, я не думал, что ты согласишься. А затем, когда ты это сделала, все ждал, что ты придумаешь себе какую-нибудь болезнь или какой-нибудь семейный кризис, чтобы отказаться. Прошу тебя, расслабься, Роза. Я никогда бы не пошел на все эти хлопоты ради того, чтобы тебя соблазнить. И ты ведь не давала мне никаких поводов для этого, сама знаешь. Для меня все это обещает стать тоже тяжкой работенкой.

Роза застыла.

— Я не могу жить целое лето и постоянно кланяться в знак признательности. Конечно, я понимаю, что мое присутствие станет для тебя определенной помехой. И я чувствовала бы себя гораздо счастливей, если бы смогла как-то отрабатывать свое проживание.

— И что же ты предлагаешь? — поинтересовался он равнодушно, в то время как автомобиль яростно одолевал очередной крутой вираж.

— Ну, я могла бы вести хозяйство, делать покупки, готовить, э… мыть твои кисти, — добавила она слабым голосом. — Почему ты смеешься?

— Потому что ты глупая. Что ты знаешь обо мне, Роза? Или, скорее, сколько всего ты наслушалась про меня? Существуют две легенды про Алека Рассела, которые, кажется, опережают меня, куда бы я ни направлялся. Одна, что я утоляю свой сексуальный аппетит любой ценой, что делает меня моральным эквивалентом Билли Бантера. Второе, что я невероятно богат. Второй из этих мифов базируется на реальности. Деньги, как бы некоторые люди ни делали вид, что отрицают их, покупают свободу от всех тех противных мелких домашних забот, которые ты только что перечислила. Я нанимаю невидимок, которые делают покупки, стряпают, убирают, моют — кстати мои собственные кисти мою я сам.