Превращение (ЛП)

— Ну, я не могу позволить, чтобы Нолен охотился за мной. Ты видела, что он натворил в последний раз. А мне не нравится драться. Это так грубо. Ты можешь придумать что-нибудь, что бы заставило меня захотеть пойти на такой ужасный риск?

Конечно, я могла. Я просто не хотела предлагать ему это.

— Просто скажи это, Кир.

Он прикрыл глаза, как будто смаковал восхитительное блюдо:

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Это как музыка.

— У меня нет времени, просто скажи это! — моя горячность испугала меня.

— Ты не ценишь драматизм, — он щелкнул языком. — Хорошо. Пообещай, что вернешься ко мне, чтобы остаться, и я помогу твоему драгоценному Натану.

Я протянула руку, пытаясь казаться спокойной. Вместо того чтобы пожать ее, он поднес мои пальцы ко рту и поцеловал кончик каждого. Я почувствовала опаляющий жар, охвативший мою руку, как будто он сунул ее в огонь.

— Решено, — Кир подошел к дверям и распахнул их. — Далия! — его яростный крик эхом пронесся по темному коридору. Через секунду комната за одной из дверей наполнилась светом.

— Ты хотел меня? — услышала я ее мурлыканье, заглушившее стук каблуков по мраморному полу. Потом она завопила.

Крепко схватив рукой ее рыжие кудри, Кир втащил Далию в комнату. Она была одета так же как в ту ночь, когда я встретила ее, в тесную черную футболку и длинную юбку. Единственным отличием, которое я заметила сейчас, оказался избыток драгоценностей: колец и ожерелий, украшенных серебряными пентаграммами. Кир бросил ведьму на пол, и она поползла прочь, когда он пнул ее.

В иной ситуации я бы отвернулась при виде такой жестокости, но было трудно чувствовать к ней жалость, после всего что она сделала. Особенно с тех пор, как она собиралась убить меня.

Ведьма не молила о милосердии, когда мой создатель снова схватил ее и дернул за волосы, обнажая горло. Его лицо изменилось, он обнажил клыки.

Далия не отпрянула, но это сделала я. Лицо Кира вызвало воспоминания о стекле, вонзающемся в мой череп, скользких лужицах из человеческих органов под моими коленями и чувстве беспомощности в хватке убийцы. Я зажала рот, чтобы заглушить стон.

Взгляд Кира быстро скользнул по моему лицу. На его гротескной физиономии появились какие-то эмоции, полагаю, это было сожаление. Ему не нравилось то, что он испугал меня.

Он отпустил Далию и позволил своему лицу принять нормальный вид.

— Ты пыталась убить ее!

Теперь ведьма заныла, как будто знала, что ее ложь будет бесполезной:

— О-о, я так раскаиваюсь.

— Тебе жаль? Тебе повезло, что все так хорошо обернулось для меня, ты, сопливая сука. Иначе я отдал бы тебя «Клыкам», когда они приедут, — говоря это, Кир обходил вокруг нее.

— Нет! — она потянулась к нему, вцепившись в его ногу. — Я убила того парня из книжного магазина ради тебя! Ты должен быть счастлив.

Он отшатнулся от ее прикосновения, как будто она была прокаженной.

— Тебе не разрешается убивать тех, кого ты хочешь. Как ты можешь ожидать, что я обращу тебя, если у тебя нет самоконтроля?

Ее лицо побледнело:

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Я сделаю все, что угодно. Просто скажи, чего ты хочешь от меня!

Кир качнулся на пятках, притворяясь, что раздумывает:

— Есть ли способ исправить то, что ты сделала с ним? Что для этого надо?

— Противоядие, — сказала Далия, вытирая нос рукавом.

— И где мне найти это противоядие? — терпеливо спросил мой создатель.

Слезы засверкали на лице ведьмы.

— В моей комнате.

— Почему бы тогда тебе не пойти и не принести его? — он отослал ее так легко, как будто велел ребенку пойти и поиграть.

— Спасибо, — прошептала я, когда она ушла.

— Это не подарок, Кэрри. Не обманывайся.

— Это не подарок, но это благородный поступок. Даже если ты получишь награду за него, — я смотрела на Кира, пытаясь заставить его почувствовать истинный вес моих слов.

Он подошел ко мне и обхватил мое лицо ладонью:

— Бедная маленькая девочка. Большой Плохой Волк перехитрил тебя?

Я попыталась отвернуться, но он сжал мой подбородок и склонился к моему лицу. Я открыла рот под натиском его губ. Казалось, кровь, струящаяся в моих венах, стала одновременно обжигающе горячей и пронзительно холодной. Его возбуждение подпитывало мое собственное. Его острые когти царапали мне спину под футболкой, следуя по линии моего позвоночника. Я не могла насытиться ощущением его языка на моем, его дыханием на моих губах.

Кир отстранился, оставив меня задыхающейся и покрасневшей, тогда как он выглядел так спокойно, будто просто побывал у стоматолога. Но когда он поднял руку, чтобы откинуть назад прядь своих длинных, почти белых волос, его пальцы дрожали.

— Полагаю, это все, чего ты хочешь, Кэрри. Но когда тебе нужна была помощь, ты не позвала «Движение». Я не был последним выходом. Я был выбором.

Мое тело затряслось от жестокой правды его слов.

Мы смотрели друг на друга во враждебном молчании, пока не пришла Далия. Она прочистила горло, стоя в дверях, и бросила на меня убийственный взгляд:

— Я принесла твое гребаное противоядие.

Кир протянул руку, чтобы взять пузырек, и она почти швырнула его ему. Он чмокнул ее в щеку и отвернулся: