Превращение

Когда он отстранился, кровь была размазана по его губам. Кир наклонился, чтобы поцеловать меня, и я неистово стала слизывать ее с его губ. Как странно, что некоторое время назад я боялась столь пьянящей жидкости. Теперь я ни о чем другом просто не могла думать.

— Ты на вкус такая же, как я помню, — пробормотал он возле моей щеки. Его рука скользила по моему бедру, продвигаясь все глубже, и он сделал еще один надрез, на этот раз более глубокий.

Я ощутила жжение в теле, когда он склонился к новой ране. Его волосы касались меня в самом интимном месте, безжалостно дразня.

Это было не то, что я ожидала. На самом деле, раньше секс мне не очень-то и нравился. Это была естественная вещь в отношениях между мужчиной и женщиной, но я никогда не ощущала, что нуждаюсь в ней. Не так, как сейчас. Я чувствовала, что умру, если он оставит меня одну или, по крайней мере, стану цепляться за его ноги, хныча и умоляя о продолжении. Он хотел соблазнить меня, хотел, чтобы я наслаждалась каждым моментом. Я осознала, что мне приятно чувствовать его ледяные губы на моей коже. Опасные руки Кира гладили мои ноги. Его твердое тело находилось рядом с моим.

Он сделал надрезик в чувствительном месте — впадинке между бедром и туловищем — и "случайно" коснулся щекой моего лобка, когда повернулся, чтобы слизать кровь. Мои ноги дернулись и обхватили его за голову.

— Неужели тебе действительно это приятно? — спросил Кир с притворным удивлением.

Я закрыла глаза, не желая видеть его довольное лицо, когда произнесла:

— Да.

Он ущипнул меня за подбородок.

— Скажи мне, что ты хочешь.

С все еще закрытыми глазами я прошептала:

— Я хочу тебя.

— Не секс, Кэрри. Скажи, что хочешь именно меня.

От этих слов я резко открыла глаза. На его лице отражалось чистое непритворное желание. Он спрашивал, желаю ли я его. Он просил меня любить его.

Киру было нужно, чтобы я ответила «да». Я расстроилась, увидев в его глазах отчаянный страх быть отвергнутым. Но часть меня, все еще не подверженная кровным узам, удерживала меня. Это была частичка моей души, которую еще никто не затронул. Я не собиралась отказываться от нее.

— Извини, Кир.

Я подумала, что он оттолкнет меня, положит конец нашей встрече. Но вместо этого он сильнее сосредоточился на том, что делал, целуя меня с большей страстью, чем раньше. Казалось, его руки с угрожающими и острыми, как бритва, ногтями бродили повсюду и доставляли удовольствие своими нежными прикосновениями.

Он скользил языком по моему телу, направляясь вниз, пока не достиг горячего и гладкого входа, который искал. Раздвинув складочки большим пальцем, он вдунул нежный и холодный воздух в мою дрожащую плоть. Я попыталась приподнять бедра, но он прижал меня к постели. Прежде чем я успела возразить, он оказался сверху, надавливая твердым, длинным членом между моих ног. Схватив меня за волосы, Кир дернул мою голову назад.

— Скажи, что любишь меня.

Я молчала, опасаясь того, к чему может привести ярость, отражающаяся на его лице.

— Пропал голос? — Он пролез двумя пальцами между нашими телами и грубо ввел их в меня. Я вскрикнула от боли, когда его острые ногти рассекли мою чувствительную плоть. Но он закрыл мне рот другой рукой.

— Но кричать ты можешь и довольно легко.

Также внезапно, как его прикосновения стали полными насилия, Кир наполнил их нежностью. Его пальцы, все еще находящиеся глубоко во мне, больше не причиняли боли. Они гладили, стремясь заставить забыть ту боль, которую причинили. Их мягкие подушечки массировали круговыми движениями, все глубже погружаясь в сверхчувствительное место. Это почему-то не приходило на ум другим мужчинам, с которыми я раньше спала. Я слегка прикусила руку, которая все еще прикрывала мой рот.

Мне следовало бороться с ним, защищать себя. Но я не могла. Его возбуждение усиливало мое собственное. Он убрал руку с моего рта, чтобы слышать мои стоны удовольствия.

Когда Кир вытащил свои пальцы из меня, я увидела на них кровь, смешанную с моей влагой. Он поднес пальцы к своим губам и стал облизывать их, продолжая пристально смотреть мне в глаза.

«Скажи ему остановиться», — кричал мой здравый смысл, а неподвластное мне тело жаждало, желало и умоляло о продолжении, поэтому я поняла, что не смогу произнести этих слов. Когда Кир безжалостно вошел в меня, я закричала в благодарной агонии.

На его лице отражалось кощунственное[3] восхищение, когда он двинул своими бедрами, входя в меня глубже. Я чувствовала внутри себя его твердый и холодный, как стекло, член. Мои нервные окончания не выдерживали его мощи.

— Укуси, — выдохнул он, приближая шею к моему рту.

Я покачала головой, пытаясь вернуть контроль над своим телом, который потеряла. Он ударил меня по лицу, и я вздрогнула от боли.

— Сделай это!

Я открыла рот, пытаясь заставить свое лицо измениться, но клыки не появлялись. Он разочарованно зарычал, и, чтобы избежать еще одного удара, я сильно укусила его шею тупыми человеческими зубами.

Он вскрикнул от потрясения. Не удивительно. Я чувствовала его боль в собственном горле, и это не было приятно. Новая волна вожделения пробежала по моим венам, обжигая их.