От витальности и жизненной энергии животного мое дыхание прервалось. Тени сразу же приблизились к нему и протянули свои длинный пальцы, чтобы потрогать его, прежде чем тот зашипел и убежал обратно туда, откуда пришел. Я хотела последовать за ним. Мне нужно было коснуться кота и почувствовать его жизнь. Но что-то подобно якорю удерживало меня.
Толчок в моей призрачной груди напомнил мне, что в моем теле все еще оставалось дыхание и жизнь. Я же уже просто хотела умереть.
Так вот каково это — становиться призраком.
Я услышала голос Натана, когда он прошел по аллее, остановился, принюхался к воздуху.
И зарычал от ярости.
Упал на колени рядом с моим телом, раскинув руки, как будто не знал, что делать сначала. Печально… хотя не так уж и печально, потому что все мои чувства, казалось, проходили через фильтр… я поняла, что он хотел спасти меня.
Я хотела сказать, чтобы он не беспокоился. Но это требовало слишком много усилий, а я слишком устала.
Тени мерцали и пульсировали, но они не набросились на Натана, как это было с котом. В нем не было жизни, не было красок. Только бледные полутона грусти, которые имелись и у самих теней.
Натан поднял мне голову и поцеловал мои безжизненные губы. Слеза капнула на мою холодную кожу. Эта слеза не могла быть моей.
Его нежность заставила меня почувствовать что-то. Сожаление?
Мои новые товарищи поманили меня, и я потянулась к ним. Не руками. У меня не было рук. Также как и у них. Но они окружили меня, и их объятие было теплым и утешающим.
Натан поднес свое запястье ко рту и прокусил его. Темная кровь полилась в мой безвольно открытый рот.
Призрачные люди заколыхались и стали тускнеть.
Нет!
Я пыталась бороться, но мало-помалу снова возвращалась к жизни. Сначала я стала яснее слышать звуки. Потом почувствовала слабую боль и ощущение горячей, густой крови, собравшейся в моем рту. Я глотнула, и боль стала увеличиваться, пока все мои чувства не свелись лишь к голоду и агонии.
Я сомкнула губы на его запястье. Когда я втянула больше крови в рот, Натана пронзила дрожь.
— С тобой все будет хорошо, — прохрипел он, держа мое израненное тело в своих руках.
— Я видела их, — прошептала я и снова отключилась, но в этот раз там не было потерянных душ, приветствующих меня.
Я была прикована к темноте.
_____
1) Элизабет Кюблер-Росс (нем. Elisabeth Kьbler-Ross; 8 июля 1926, Цюрих — 24 августа 2004, Скоттсдейл, Аризона, США) — американский психолог швейцарского происхождения, создательница концепции психологической помощи умирающим больным.
Первая подняла вопрос об ответственности врача не только за здоровье умирающего, но и за то, чтоб последние дни жизни больного были прожиты с достоинством, без страха и мучений. Тема смерти её стала интересовать ещё в детстве, когда умерла её соседка по больничной палате, одна в холодной медицинской атмосфере, вдали от родных.
Кюблер-Росс окончила медицинский факультет Цюрихского университета, после чего в 1958 г. уехала в США. Она много работала в больницах Нью-Йорка, Чикаго и Колорадо. Её глубоко возмущало обращение врачей с умирающими больными как с неодушевленными предметами. С больными не разговаривали, не говорили им правду, подвергали мучительным процедурам. В отличие от коллег она с умирающими общалась, слушала их исповеди. Так появился курс лекций о предсмертном опыте.
Она писала книги, читала лекции, вела семинары. В 1994 году после инсульта переехала жить на ферму. Там, в 2004 году, она и умерла, умерла именно так, как и хотела— в уютной домашней атмосфере, в окружении родных и близких.
ГЛАВА 21
Рожденная заново (иначе)
Я не имела представления о времени в процессе своего выздоровления. Все двигалось от темноты к свету через неравные интервалы. Иногда я открывала глаза, но мое зрение было слабым и несфокусированным, как у новорожденного.
Порой какие-то образы возникали у меня в голове. Некоторые были неузнаваемы, но некоторые оказались моими воспоминаниями в какой-то искаженной перспективе, как будто я наблюдала за собой в кинофильме. В самых часто повторяющихся картинах я видела свое безжизненное тело в аллее. Это выглядело как сцена из фильма ужасов и повторялось снова и снова.
Чем больше я спала, тем сильнее становился мой голод. Когда он, наконец, превзошел усталость, я проснулась, слабая и больная.
Хотя моя память была затуманена, я знала, что нахожусь в постели Натана. Его запах был повсюду вокруг меня, и мое тело с удивительной силой откликнулось на это. Оно потребовало, чтобы я нашла Натана.
Сначала я боялась двинуться. Я помнила, что мое горло было перерезано. Не имея представления о том, сколько спала, я не знала, насколько исцелилась. Коснувшись шеи, я ощутила только гладкую новую кожу.
— Ты проснулась.
Я узнала, что Натан вошел в комнату прежде, чем он заговорил. Почувствовала его. Он выглядел измученным, как будто не спал несколько дней.
Я взглянула на часы, стоящие на ночном столике.
— Сейчас действительно полдень?
Натан кивнул:
— Как ты себя чувствуешь?