Превозмоганец-прогрессор

— Так о тебе и говорили, — серьёзно сообщил бывший спецназовец, — Он мне пожаловался на тебя, что ты вечно сваливаешь и работу, и вину на своих товарищей. Только я его переубедил. Говорю, не найти друга лучше, чем Ловик.

Оба водоноса особым умом не отличались, но то, что их товарищ шутит они поняли.

— Ты это, — смутился герой Игоревской подколки, — Не злись на меня. Одрий ведь уже один раз отправлял меня к столбу, я потом три пятидневки ночами кричал от боли. Не хочу больше.

— Да, — посочувствовал попаданец, — Приходится терпеть. Отсюда ведь даже и не сбежать, если что. Так ведь?

Глава 11

Хорошо, что здешние дворняги не обучены как ищейки. Игорь на собственном опыте убедился, что собаки тут легко путают человека с кабаном, чего уж тут говорить об их возможности различать за кем из людей гнаться, а за кем не стоит. Достаточно уйти из замка по любой из дорог — понимал Егоров — и собаки в деле его поимки будут бесполезны.

От поселения, ставшего временным обиталищем попаданца, шло три дороги, прямо, как в сказках. Одна дорога, та, по которой его сюда и доставили, шла на северо-запад к замку лэна Агана Машвера и Сонным дебрям, где Игоря ждал Кольт, вторая дорога шла на юг к Шероду и третья — на восток к владениям барона Цеввера, приятеля Крима Роя и его бывшего однополчанина.

Как Игорю удалось узнать с помощью осторожных наводящих вопросов, попытки побегов здесь, хоть редко, но случались, правда, успешных не было. Зато случился один, едва успехом не увенчавшийся.

Один из рабов, проворонивший двух коров, понимая, что за подобное ему грозит смерть, пустился в бега не на своих двоих, а уведя из конюшни лошадь. Его всё равно поймали и казнили вовсе уж чудовищным образом — сначала обрубили руки и ноги, затем содрали кожу, а после утопили — зато с тех пор лошади находились под неусыпным контролем.

Конечно, Игорь мог бы решить вопрос с охраной конюшни, вот только наездник из него был аховый. Так что, этот вариант отпадал, однако кое-что попаданец уже придумал.

— А я ведь так и не поблагодарил тебя, Рина, — улыбнулся Игорь рабыне жреца, — Вылив воду в кадушку.

— Ой, да ладно. За что? — польщённо улыбнулась девушка.

— Как это "за что"? — горячо ответил попаданец, — Если бы ты тогда не вступилась за меня, те два дружинника меня наверняка бы крепко побили. Так что, спасибо тебе. Огромное. Мог бы ещё чем-нибудь отплатить, сделал бы это непременно. Только что с меня возьмёшь? — вздохнул он.

Игорю вспомнилась мысль, которую однажды высказал в разговоре по какому-то поводу его приятель Александр Веселов — может, он сам до неё додумался, а может, и вычитал где — дескать, человек гораздо лучше относится к тому, кому оказал благодеяние или безвоздмездную помощь, чем к благодетелю.

То, что эта мысль верна, бывший сержант спецназа мог убедиться, видя реакцию Рины — её щёчки порозовели от удовольствия.

— Воды натаскаешь, вот и отплатишь, — засмеялась она, — Ты не торопись. Хозяин ещё не скоро собирается мыться, это уж я так, заранее решила подготовиться, — девушка сделала ему редкую поблажку.

Рабыня явно была не прочь поболтать с симпатичным, молодым, старше её всего на год, статным иноземцем. Игорь, надо сказать, с первого дня почувствовал к себе благожелательное внимание со стороны местного женского общества, от самой опустившейся барачной рабыни до обоих баронесс — матери Ноки и дочери Эфры. И вместо радости от понимания этого факта, испытывал, скорее, недовольство и тревогу.

Барачные рабыни были слишком неухожены, к тому же, от них неприятно пахло, а внимание местных светских львиц грозило попаданцу весьма предсказуемыми последствиями — что такое средневековое общество, Игорь представлял хорошо, и уже на собственном опыте, так что, "минуй нас пуще всех печалей, и барский гнев, и барская любовь".

В этом смысле, Рина никакой угрозы его целомудрию не представляла. Рабыня была достаточно умна, чтобы не рисковать своим весьма завидным положением служанки и постельной утешительницы жреца Порядка.

Не заметно, что пожилой жрец в девушку влюблён, но она его — как в таких случаях часто говорят — полностью устраивает. А с учётом довольно большой разницы в возрасте — не менее тридцати лет — между ними, у Рины есть хороший шанс, что хозяин не станет когда-нибудь подыскивать на её место другую.

— Слушай, Рина, — натаскав уже больше двух третей необходимого количества воды, попаданец задал по настоящему интересующий его сейчас вопрос, — А кто та иск-магиня, что сидит в тюремной яме? Когда ей в клетке бочку наполнял, так она на меня волком смотрела, как будто бы это я её под решётку посадил. Хотя, извини, откуда тебе знать?

Игорь сознательно провоцировал девушку на полную откровенность. Разве может служанка самого жреца, к которому приходят за советом даже владетель замка, быть не информированной, да ещё и признать это?

— А про брата нашего барона тебе не интересно? — самодовольно ухмыльнулась Рина, — Могу про обоих узников поведать.

— Не, не интересно, про него я уже знаю.

— Может знаешь, и за что его наш господин туда посадил?