Превозмоганец-прогрессор 7

С берега Игорь конечно же видел, что у флагмана, носившего гордое название "Гирфель", имеется целых четыре мачты, но с набережной главный корабль эскадры, стоявший у самого выхода на внешний рейд, смотрелся не столь впечатляюще, как в тот момент, когда граф Приарский поднялся на его борт по верёвочной лестнице, сброшенной к доставившему начальство шлюпу.

Егоров не помнил, чтобы в раннее средневековье Земли умели строить такие большие корабли — максимум, если ему не изменяют память и знания, на две мачты, как у пяти других боевых парусников гирфельского флота.

Катапульты, которыми были вооружены линейные суда эскадры, представляли собой такие же громоздкие и неуклюжие конструкции, как и те, что стояли на нескольких башнях восточной части столичных стен. Заниматься модернизацией и заменой катапульт или избавлением от них попаданец не хотел, пусть будут, ему они не мешают.

Места расположения для своих баллист Игорь определил в носовой части кораблей, причём, имелась возможность легко, если возникнет необходимость, переместить их к любому из бортов или на корму — новые модели стреломётов в плане их мобильности были удобны.

Для оборудования кораблей попаданческой машинерией требовалось пятнадцать баллист — шесть для линейных кораблей и девять для галер.

Брать с собой в поход к Бирану весь военный флот герцогства Егоров посчитал не осторожным. Семь боевых галер он решил оставить для защиты столичной гавани. А чтобы усилить оборону морских ворот Гирфеля, землянин надумал также разместить на таможенной башне и маяке по две баллисты.

На осмотр стоявших на рейде линейных кораблей, приткнувшихся носами в песок галер и береговых площадок для стрельбы у графа Приарского ушёл почти весь день, и он об этом нисколько не пожалел — всё это нужно было для пользы дела, да к тому же оказалось весьма познавательным и интересным.

Попаданец выяснил, что на гирфельских гребных судах — военных, торговых или рыболовецких — для работы на вёслах редко используются кандальники из преступников и пленных пиратов. Если такое и есть, то не на боевых кораблях.

В столице герцогства имеется огромное количество бедняков, готовых быть гребцами буквально за еду или за вовсе уж скромную плату, как когда-то в древних Афинах.

Игорь посчитал данное обстоятельство серьёзным преимуществом гирфельского флота перед другими, где используют труд подневольных людей.

Почему до сих пор никто не додумался обучить гребцов хоть как-то владеть плохонькими мечами или короткими абордажными копьями, у землянина вызывало недоумение и в его глазах выглядело удивительной глупостью.

Естественно, вояки из портовых бомжей ещё те, но они могли бы одной только своей массой серьёзно давить на врага, если тот окажется на борту галеры.

В этот раз Егоров решил эту тему не поднимать, но на будущее поставил себе зарубку внедрить в жизнь идею с вооружением и боевой подготовкой гребцов на галерах флота Латаны.

Слово тут, слово там, и капитаны кораблей, сопровождавшие фаворита правительницы и своего адмирала, быстро поняли, что прибывший к ним граф Приарский не столько проводит инспекцию по определению готовности флота к посещению герцогиней, сколько решает вопрос довооружения кораблей стреломётами.

Как и у баронета Оплина, попаданческое новаторство вызвало у капитанов недоумение, иронию и скептицизм. Выражения лиц они при этом сумели держать невозмутимыми, как говорится, кирпичом. Только вот Егоров мог читать мысли и по взглядам или интонациям.

Объяснять про напалм землянин ничего не стал. Если эскадре Гирфеля доведётся сойтись в бою с биранцами или ещё кем-нибудь, вроде йенк-утисских пиратов, то офицеры и сами всё увидят, а если удастся обойтись без морских схваток, то пусть вундерваффе графа Приарского остаётся в тайне как можно дольше.

Дурное дело ведь не хитрое, и после первого же применения горючего состава в бою остальные государи Орваны тоже озаботятся созданием нечто подобного. Не факт, что у них получится сделать это в ближайшем будущем, но рано или поздно такое случится. Егоров считал, что лучше пусть будет как можно позже, чтобы он к тому времени уже разработал антивозгораемую пропитку для судовой древесины и такелажа.

Борьба меча и щита вечна, и Игорь хотел в ней быть всегда на шаг впереди.

— Пообедаем в моей кают-компании, граф? — предложил адмирал, когда они со всей своей многочисленной свитой из двух с лишним десятков морских капитанов и растерянного, не понимающего, что происходит, начальника гирфельского маяка спускались с костровой площадки башни, возвышавшейся на северном роге бухты, — Или теперь уже, точнее, поужинаем.

— Нет, дорогой Оплин, — обернулся попаданец к шедшему позади адмиралу, — Меня уже наверняка заждались во дворце. Как бы ещё в розыскной лист, как безнадёжного, скрывающегося должника, не включили, — пошутил он, — Надеюсь, там покормят, — оказавшись у подножия маяка граф Приарский уважительно попрощался с офицерами, подошёл к своим янычарам и вскочил в седло, — что-то ещё? — спросил землянин у баронета.

— Нет, ничего. Если только про старшую мою напомнить, Игорь.