Превозмоганец-прогрессор 6

Тем не менее, Егоров, если бы сразу не догадывался, куда его ведёт дознаватель, мог и потерять ориентацию. Всё же хождение вниз по винтовой лестнице сильно сбивало понимание направления, к тому же, кроме как по ступеням, приходилось несколько раз, меняя курс, идти короткими переходами, пока землянин с сопровождающими — к дознавателю на втором спуске присоединился угрюмый тюремщик с факелом — не оказался в длинном сводчатом коридоре глубоко под землёй.

Подземелья дворца и Башни Страха между собой соединялись, и главного советника сейчас вели в тюрьму. У Игоря никаких сомнений в этом не возникло.

— Обязательно этим путём надо было идти? — недовольно буркнул землянин, увидев прошмыгнувшую возле его ног крысу, — Свежий воздух чем не нравится?

— Тут ближе, — без эмоций объяснил обернувшийся дознаватель, — К тому же, правительница не в Башне.

О том, что между дворцовыми подземельями и тюрьмой имеются отдельная оборудованная допросная, Игорь знал. Только с момента воцарения Латаны этой личной герцогской пыточной ещё ни разу не пользовались. Попаданец вообще не понимал, на кой она сдалась.

Относительно короткий — шагов тридцать — путь, который Егоров прошёл от лестницы до комнаты пыток, напомнил ему сценку из какого-то ужастика. Название фильма он не вспомнил, но антураж окружающего пространства был точь-в-точь — мутный свет от чадящего факела тюремщика, свисающие с арочного потолка нити паутины, плесневелая сырость стен и шорохи и писк мерзкий зверьков, не сильно испуганных пришельцами сверху.

— Игорь, наконец-то, — расхаживающая в пыточной напротив огромной жаровни Латана, увидела своего советника, — Явился.

За массивным столом с бумагами сидел начальник тайной канцелирии баронет Флир и одна из его дознавательниц, пожилая иск-магиня, державшая в руке перо. Впрочем, тётка ничего в этот момент не писала, поскольку всё, что нужно, явно уже было зафиксировано в разложенных свитках.

В висевшей рядом с жаровней окровавленной, обожжённой, изуродованной тушке Игорь никак бы не узнал весёлого и обаятельного лэнета Киля До-кама, если бы не понимал, кого увидит на дыбе.

В допросной присутствовали также граф Лойм Ремсский и два похожих на больших и глупых животных допросника, замерших у огромного верстака с таким удивительным ассортиментом инструментов на нём, что даже сотрудники Святой инквизиции земного средневековья почернели бы от зависти.

— А я тут сильно нужен? — поинтересовался попаданец, тут же поймав осуждающие взгляды графа и баронета и равнодушный иск-магини, — Вы и без меня, смотрю, не плохо очень справляетесь, — он не удержался от брезгливой гримасы.

Неженкой Егоров никогда не был, за свою военную службу повидал немало, тем более, с лихвой насытил себя жуткими впечатлениями уже в новом мире, так что, и вид допросной, и жуткий смрад смеси крови, жжёной плоти, дерьма и мочи ему уже давно не в диковинку. Но кто сказал, что привычное должно нравится?

— Я тебя ждала, потому что ты можешь задавать вопросы, которые мне спросить иногда не приходит в голову, граф, — вполне резонно заметила правительница, — Вот, ознакомься, — она подошла к столу с бумагами и взяла первый попавшийся свиток, — Перечитай, что подонок наговорил, и баронет приведёт его в чувство.

Магия Лечения позволяла допрашивать подозреваемых почти бесконечно долго, до тех самых пор, пока пытаемый не сходил с ума. Против болезни разума магия была бессильна.

Посмотрев на бледную от злости Лану, попаданец кивнул, взял у неё первую часть протокола допроса, молча устроился рядом с иск-магиней и принялся просматривать записи.

— Мой почерк понятен? — поинтересовалась дознавательница.

— Разберусь, — улыбнулся краешком губ Егоров.

Землянин давно уже уверенно читал и писал на местном языке и даже собирался вскоре в сфере графомании внести прогрессорскую лепту, подарив миру Орваны прописные буквы.

Свитков с показаниями оказалось числом восемь, и Игорь их достаточно быстро просмотрел.

Ланина злость его не удивляла. Принцесса была умна и сильно цинична, чтобы понимать, что даже уродись она страшной и увечной, всё равно нашлось бы множество подхалимов, кто ради карьеры, денег или из страха окружал бы её лицемерной любовью и льстивыми речами. При этом, Латана видела, что может вызывать и искреннее чувство восхищения своей красотой. Даже у тех, кого она приближала к себе, не спрашивая на то их желания.

Знать о том, что к тебе кто-то желает попасть в постель, чтобы добиться от этого каких-то прагматичных целей — это одно, а вот столкнуться с этим на практике — другое. Всё же венценосная подруга попаданца была женщиной, а какой женщине понравится узнать, что её просто хочет использовать тот, кого она сама себе присмотрела, приблизила и обласкала?

С лэнетом До-камом получилось ещё хуже и больно ударило по самолюбию принцессы Ливорского дома.