Превенция

На узкой дороге между двух рядов высоких тополей водитель поддал газу, и мы понеслись чуть быстрее. Спустя несколько минут мы проехали лесопосадку и свернули на единственную дорогу, ведущую к реке. Тогда, слева можно было разглядеть противоположный берег со стоящими на нём коттеджами. Реки не было видно – она располагалась в низине, но левее дороги на земле чётко проглядывалась линия обрыва. Там, внизу, обычно сидели местные рыбаки и обычные отдыхающие. Но лично меня всегда мало интересовала река с точки зрения практической, скорее, мне нравилось её эстетическое содержание: пейзаж с беседок отрывался действительно потрясающий, но особое впечатление, благодаря игривой игре солнца, водившего своими лучами по речной глади, производил замечательный серебряный блеск воды. Но в этот день о таком блеске можно было только мечтать.

На подъезде к беседкам, когда реку стало возможно разглядеть с дороги, нами было замечено, что течение сегодня крайне беспокойное; сильный ветер, что носился вдоль берега, отбивал всякое желание покидать тёплый салон; я лишь ненадолго опустил окно, как ощутил его свежее дыхание на своём лице.

Мы припарковались, натянули верхнюю одежду и, заприметив нашего собеседника издалека, направились к нему. Андрей уже ожидал нас в гордо возвышающейся над рекой белой деревянной беседке. На нём было чёрное пальто поверх тёплого свитера с длинным горлом, что по-особенному подчёркивал его острые скулы. Андрей сидел неподвижно и смотрел на воду, положив одну руку на бортик беседки. Когда мы были совсем близко, он, видимо, заслышав приближающиеся шаги, оторвал взгляд от серого, но всё ещё завораживающего пейзажа, повернулся к нам, оказавшись к реке спиной, и положил обе руки на окружённый сплошной деревянной лавочкой стол, что заполнял собой почти всю беседку. Обменявшись рукопожатиями и удобно устроившись внутри хлипкого строения, немного спасающего от ветра, мы приступили к обсуждению самых насущных проблем:

– Убили Смольникова, мясники? – с иронией поинтересовался Серёга.

– Пока нет, – совершенно серьёзно ответил ему Андрей. – Что вы знаете?

– Всё, что положено, – сказал он, раскинув руки и положив оба локтя на спинку лавочки. – Есть такой Арсений Смольников, живёт за пределами географии, по молодости торговал сомнительной литературой собственного производства. Благо никого не убил…

– Одним словом, ничего вы не знаете, – перебил его Андрей.

– Тогда расскажи.

– Главу из труда твоего учёного изъяли наши после нескольких несчастных случаев, а главу «Паралича» – сам автор. Не без наших настойчивых рекомендаций, разумеется.

– А я вопрос-то изучил, – усмехнулся Серёга, – сначала глава пропала, потом учёный, а затем и квартирку выставили подчистую, даже мебель исчезла. Правду говорят, что вы мародёры.

– Ну, поговори-поговори, – строго ответил на обидное заявление Андрей.

– А чего Смольникова-то не хлопнули?

Андрей промолчал.

– Ладно, если вы приказали ему изъять главу, значит, вам известна стыковка?

– Нет, – покачал головой Андрей. – После её прочтения был потерян волонтёр, прямо при авторе поседел и упал плашмя. Тот, перепугавшись, сжёг все рукописи. А напарник волонтёра, сам чуть не поседевший от всего увиденного, приказал писателю позвонить в типографию и забраковать четырнадцатую главу. Одно жаль, сама связка осталась неизвестной, ибо волонтёр читал про себя, молча.

– А с чего был такой повышенный интерес к книге? – вмешался я.

– В то время по району серия смертей прокатилась, все от болезни. Всё лето автор просидел на нервах, а к осени не выдержал, пошёл сдаваться в милицию, случайно попал на одного из наших и выложил ему историю, рассказал, что написал книгу, используя при этом прообразы реальных людей, а теперь они один за другим умирают. Ну, наш сразу ему сказал, чтобы тот нигде не трепался и сидел тихо, пока во всём будут разбираться, а этот умник в свою деревню слинял в страхе, квартиру через посредника какого-то продал, в город так и не вернулся. Потом оправдывался, что какой-то свёрток с венами в подъезде увидел, подумал, что знак свыше, и убежал.

– Свёрток с венами? – переспросил Серёга.

– Да, с человеческими.

– А как он их опознал? Опыт журналистский подсказал?

– Понятия не имею, – сказал Андрей, а затем, немного повернув голову, чтобы боковым зрением видеть реку, продолжил: – Я вообще не уверен в правдивости его слов, скорее всего, он попросту испугался, выдумал повод и сбежал.

– Вот мы у него и узнаем, – улыбнулся Серёга. – Слабовата выдумка для такого графомана, на самом-то деле. Глядишь, окажется, что это вы его из города турнули…

– В то время я даже с вашими не водился. А вот чего я решительно не понимаю, так это ваше рвение вновь разворошить старое дело. Как, кстати говоря, у Кати дела?

– У-у. – Мой друг потянулся и с улыбкой подмигнул мне. – Уже всё им известно. Следят за нами, гестаповцы.