Превентивный удар

Глядя в обломок зеркала, он намыливал лицо в углу хижины перед прибитым к стене умывальником, сделанным из большой алюминиевой банки.

– Какой сон? – Геннадий Леонидович прошел к столу и плюхнулся на табурет. – Всю ночь глаз не сомкнул.

– Ну, это ты зря, – напротив уселся Пьянов. – Сегодня тяжелый день. Сюда привезут детали для установки.

– Какой установки? – не понял Акутин.

– Для синтеза замещенных эфиров фосфоновой и фосфорной кислоты, – пояснил Нескромных и загремел умывальником. – Они хотят, чтобы мы в этих условиях создали им нервно-паралитический газ типа Ви-Экс.

– Причем по типу бинарного. – Пьянов достал из лежащей на столе пачки сигарету и закурил. Сделав несколько торопливых затяжек, хотел что-то сказать, но, неожиданно схватившись за грудь, выскочил на улицу. Едва успев перешагнуть порог, он зашелся страшным кашлем.

– Чего это с ним? – испуганно спросил Акутин.

– Успел надышаться здесь всякой гадости, – спокойно пояснил Нескромных. – Нет ни вытяжек, ни шкафов, ни специальной защиты.

Он закончил утренний туалет и, подойдя к кровати, уселся на нее.

– А как сюда все доставляют? – Акутин перевел на него взгляд.

– Сегодня узнаешь, – усмехнулся Степан Аркадьевич. – Громоздкие емкости – по реке. Что-то самолетом. Потом до лаборатории прут все на себе.

– Кто?

– Здесь около сотни колумбийцев, – Нескромных посмотрел на часы, затем перевел взгляд на окно, выходившее в сторону брезентового навеса, под которым стоял длинный, грубо сколоченный стол. К нему уже подтягивались боевики. Химики ели отдельно от всех. Завтрак, обед и ужин приносили в эту хижину, где они и собирались. Вошел Серенко. Вид его был болезненный.

– Всем доброе утро, – он закинул на плечо полотенце, которое держал в руках, и направился к умывальнику.

– Ты когда свой сделаешь? – проследив за ним взглядом, неожиданно зло спросил Нескромных.

– Вам воды жалко? – огрызнулся в ответ Олег Дмитриевич.

– Да хотя бы и так, – Нескромных стал грызть ноготь. – Устроили проходной двор.

По характеру разговора между химиками, по их поведению Акутин видел, что все они находятся на грани нервного срыва. Любой повод мог стать причиной скандала. Он понимал этих людей. Все они оказались заложниками своей доверчивости и желания обогатиться. В отличие от Геннадия Леонидовича, их вывезли сюда обманом. Наобещав золотые горы, оформили документы на переезд в Германию, а оттуда они, уже накачанные наркотиками, попали в эту страну. Причем всех перевозили как нуждающихся в сопровождении психически больных людей. Были оформлены и соответствующие медицинские документы, чтобы исключить подозрения со стороны таможенников и пограничников. Уже здесь поставили перед выбором: либо семья, оставшаяся в России, будет убита, либо они трудятся не покладая рук на благо мирового терроризма. Для наглядности почти каждую неделю ставили в известность о том, чем занимаются их жены и дети. Вчера такое письмо пришло Пьянову. Дочь сдала сессию в университете. Переслали даже оценки. Была организована и настоящая переписка с родственниками. Адреса на конвертах не соответствовали реальному местонахождению этих людей. Близкие считали, что их мужья и отцы трудились в США и ФРГ. В свою очередь ученые писали письма, где рассказывали о том, как они устроились на новом месте. Одновременно с ними на родину отправлялись и внушительные денежные переводы.

Дверь распахнулась, и вошел подросток в грязной рубахе и камуфлированных брюках. В руках он нес ведро и чайник. Под мышкой держал какой-то сверток.

– Доставайте тарелки, – распорядился Нескромных.

Акутин взял с полки стопку алюминиевых чашек и ложки.

Варево, отдаленно напоминавшее очень жидкую овсянку с картошкой, противно воняло. Ко всему, было пересолено. В лепешке из кукурузы Геннадию несколько раз попались мелкие камни, от чего он едва не лишился зуба.

– Что с нами будет, если мы все сделаем? – неожиданно спросил он, задержав ложку у рта.

– Убьют, – спокойно ответил Нескромных.

– Как? – Акутин чуть не поперхнулся.

– Молча, – словно наслаждаясь произведенным эффектом, улыбнулся Нескромных. – Зачем ты им будешь нужен? К тому же это самый оптимальный выход и для тебя.

– Почему? – одними губами спросил Геннадий.

– К тому времени ядом, который ты здесь произведешь, на тот свет отправят массу людей, а за это к орденам не представляют.

– Между прочим, – оторвавшись от завтрака, пробубнил Серенко, – среди тех, кто, как ты выразился, будет отправлен на тот свет, возможно, окажутся твои дети…

Нескромных побагровел, отбросил ложку в сторону и, поднявшись из-за стола, вышел.

– Зачем ты так, – Пьянов осуждающе посмотрел на Серенко. – Он же не виноват…

– В чем? – вскипел Серенко. – В том, что убийцей стал?

– Ну, допустим, еще нет, – Пьянов с опаской взглянул на Акутина и снова развернулся к Серенко. – Надо думать, как из этой ситуации выбраться, а не трепать друг другу нервы.