Превентивный удар

– Смысла не вижу, – продолжая глядеть в окно, едва слышно проговорил Линев. – Обычно таким людям ничего не известно. Возможно, Лазарев не врет и действительно понятия не имел, для чего используют его баню. Я, как только узнал, сколько ему лет, сразу понял, что вы зря туда едете. Ну, еще могла бы эта поездка что-то дать, будь у старика криминальное прошлое. А так, – он вздохнул и развернулся к разведчикам, – всю жизнь от рассвета до заката горбатился в колхозе. Он и врать-то наверняка толком не умеет.

– Вот в этом ты не прав, – оживился Антон. – Все село он смог убедить, что это племянник.

– Хорошо, – Данила вновь вернулся на свое место и сел. – Проверим еще раз. До войны НКВД при аресте родителей детей распределяло по спецприемникам. Возможно, у старика был брат или сестра, но малолетние. Допускаю, что нашлись они недавно, когда рассекретили архивы. Я еще раз сделаю запрос, но уже по личным делам родителей.

– Нам теперь чем заниматься? – осторожно поинтересовался Сергей. Он не любил работу, подобную сегодняшней, считал ее рутиной.

– С завтрашнего дня вводим в игру Льва Федоровича Каныгина, – не поднимаясь из кресла, Данила протянул руку и взял со стола папку. – Здесь его фотографии, адрес работы и где живет. Каким транспортом пользуется. В общем, все. Ваша задача – брать под контроль всех, с кем профессор будет вступать в контакт.

– Как это? – не понял Полынцев.

– Молча, – Данила перевел на него взгляд. – Самого Каныгина будут вести наши сотрудники. Они же займутся и обеспечением его безопасности.

– Не понял, – Полынцев не мигая уставился на Линева.

– Сразу после выхода его из офиса «Инвеста» начинаете двигаться следом. Опера из «наружки» укажут людей, кто подходил к нему, пытался заговорить…

– Ехал рядом в метро, – перебил Антон. – Попросил закурить… Зачем?

– Если в этой конторе действительно занимаются вербовкой ученых, возможно, за ним начнут наблюдать.

– Ты считаешь, что там за всеми организуют слежку? – удивился Антон.

– Нет, – Данила покачал головой. – Но Каныгин обязательно заинтересует эту организацию.

– Он сам-то хоть знает, что выполняет роль живца? – спросил Сергей.

– А как же! – Данила повеселел. – Это светило. Втемную его не используешь еще и потому, что он попросту не пойдет к иностранцам на поклон.

– Понятно, – Антон потянулся. – На сегодня у нас никаких планов нет?

– Почему же, – Данила загадочно посмотрел на Полынцева, затем перевел взгляд на Филиппова. – Можете проехать со мной к матери Акутина. Я сегодня собираюсь проинформировать ее о том, что обнаруженный на даче обгоревший труп не является Геннадием Леонидовичем.

– Знаешь что, – на секунду задумавшись, словно в последний раз взвешивая в уме все «за» и «против», вздохнул Антон. – Ты лучше позаботься о том, чтобы записи с видеокамеры наружного наблюдения «Стройбанка» попали к нам.

– За все полгода существования «Инвеста»? – лицо Данилы вытянулось от удивления. – И как ты собираешься их просмотреть?

– Молча, – Антон встал. – Распределю между всеми офицерами группы. В ускоренном режиме до утра.

– А что мы должны будем там увидеть? – расстроился Полынцев.

– Я подозреваю, что в лаборатории профессора, в сейфе, что-то хранилось. Возможно, то вещество, над которым он работал. Если это так, есть вероятность, что оно заинтересовало террористов.

– Ты хочешь сказать, что кто-то из известных вам бандитов находится в контакте с этой конторой? – задумчиво протянул Данила.

– Скорее «Инвест» с ними, – хмыкнул Антон. – На кого-то они должны опираться в Москве и Новосибирске, если дело доходит до устранения несговорчивых ученых.

* * *

Лизка сидела в ржавого цвета ванне с обитой по краям эмалью, тянула из горла «Клинское» и, глядя на покрывшиеся плесенью углы совмещенного санузла, размышляла над своей жизнью. Месяц назад стукнуло тридцать. Несмотря на то что выглядела она значительно моложе, при мысли об этом становилось тоскливо. Семьи как таковой нет. Детей тоже. Оставшаяся после смерти матери-алкоголички однокомнатная квартира уже полгода как превращена в ночлежку для Пепла и его дружков Серого и Маклая. Вообще, до того, как этот седовласый с обветренным лицом и похожим на картофелину носом рецидивист впервые здесь появился, жила она хуже. Привел Пеплова ее сожитель Серый. В двух словах объяснив, что человек развелся с женой и теперь ему надо где-то временно перекантоваться, пронес его вещи в комнату. Некоторое время Пепел жил на кухне, расставляя там на ночь раскладушку.