Пресыщение

Попытка Денниса выругаться по-английски казалась не слишком уместной, но все же заставила Мака улыбнуться, а в последнее время ему было не до улыбок.

Телефон зазвонил в два тридцать ночи – не такое уж необычное дело в штабе «Миссии». Звонить мог какой-нибудь диктатор, потерявший одну из своих жен (чем богаче был клиент, тем чаще он старался использовать компанию Мака в качестве бюро находок или даже нанимать ее сотрудников в качестве престижных консьержей), а мог и запутанный белый фермер или технократ из Юго-Восточной Азии, которому требовалось программное обеспечение. В этих анонимных конторах, мимо которых занятые покупатели всегда проходят, думая о подарках или зевая на рождественские огни, может случиться – и случается – все что угодно.

Но этот звонок был не из дальних стран. Программа «192.com» установила, что звонят из телефонной будки на Мейда-Вейл. Обыкновенно Мак всегда держал кого-нибудь на подхвате, чтобы проверить звонок, но в этот час в офисе он был один. Он включил громкую связь и ответил лично. К удивлению Мака, звонивший знал правильный код, который менялся еженедельно.

– Юбки станут короче этой осенью, – ответил Мак в трубку. Он быстро выключил громкую связь. – Да, это я, дружище. Что случилось?… Говори медленнее, прошу. Ничего не разобрать! Отдышись немного. Вдох… выдох… вдох… выдох… Все хорошо, приятель, все хорошо. Не вешай трубку, ты справишься. Подожди, подожди. Только не вешай трубку! А теперь слушай внимательно. Сейчас я приеду за тобой. Следуй моим инструкциям… Я не знаю, кто они такие, приятель. Не знаю, кто на тебя охотится, но ты в безопасности. Я здесь. Теперь вот что, выйди из будки. Не делай резких движений. Не беги. Поверни налево от будки, потом налево за угол. Стой возле изгороди, только не на свету. Буду на месте через десять минут.

Прежде чем Мак покинул офис, чтобы завести свой старый «лендровер», он сделал еще один звонок, на этот раз Деннису. Они говорили на сербскохорватском языке, к которому прибегали в исключительных случаях.

– Situacija, [26]– сказал Мак.

– Oh, boze moj! [27]– воскликнул Деннис.

– Dovuci to debelo dupe, odmah! [28]– сказал Мак.

– Oh, jebem ti mater. [29]

– I tebiisto. [30]

Операция «Спасите Гаджета» началась.

Глава пятая

Технический прогресс наложил неизгладимый отпечаток на эволюцию человеческого рода. Новые средства коммуникации позволяют входить в контакт с родными и близкими, где бы вы ни находились, и в то же время сводят на нет любые попытки исчезнуть из вида, если в том есть необходимость. Мин никак не могла определиться между этими двумя возможностями; ей по-прежнему нравилось пропадать на долгое время, но она не могла устоять и перед соблазном забежать в какое-нибудь маленькое интернет-кафе в любом уголке мира, чтобы проверить электронную почту и отправить послание странного содержания, обычно Уиллу, чтобы дать ему знать: она жива-здорова.

Мин оказалась в Марракеше ради сеанса модельной съемки, а потом решила задержаться там. Она принимала участие в благотворительном проекте, делая фотографии беспризорных ребятишек; эти фотографии должны были иллюстрировать ночной телемарафон с участием знаменитостей, чтобы собрать деньги для нужд детей. В Марокко она сделала душераздирающие снимки беспризорных детей, стоящих на пороге гибельного пути проституции и наркомании. Эта работа была полностью противоположна той, что она выполняла для глянцевого журнала.

Проверяя почту, с тем чтобы выяснить, нет ли каких-нибудь новых предложений на горизонте, Мин нашла одно совершенно неожиданное письмо. В грязном кафе, заполненном великовозрастными хиппи вариации «техно», печатающими на клавиатуре длинные послания с откровениями о своих странствиях, она открыла письмо, полученное с адреса Albert@cleanupyourlife.com.

Письмо аристократично начиналось со слова «миледи». Только один человек мог так обращаться к Мин – Альберт, семидесятилетний слуга Уильяма Гаджета. С тех пор, как ему стало известно, что Мин выросла в Чиверли, в поместье, которое было ему знакомо еще со времен, когда он служил в домах английской знати, Альберт относился к ней с особым почтением и вежливостью, ставя ее выше прочих друзей Уилла, не отличавшихся благородным происхождением. Ее неряшливость ничуть не смущала его. Альберт распознавал хорошие манеры с первого взгляда, ему частенько доводилось встречать бродяжек, которые были настоящими леди. Письмо продолжалось так: