Преступный мир. Очерки из быта профессиональных преступников

Как и везде на свете, в тюрьме большую роль играют деньги, и на каждого нового члена, входящего в камеру, арестанты прежде всего смотрят как на субъекта, из которого на первых порах можно и нужно извлечь какую-либо материальную пользу. Они сейчас же угадывают человека при деньгах или имеющего возможность добывать их извне. Если в тюрьме появляется новый человек, которого нужно принять, арестанты, констатировав, что он при «бабках», встречают его очень любезно, ухаживают за ним, дают ему лучшее арестантское платье — одним словом, принимают его как «барина», в особенности если новый арестант действительно принадлежит к более или менее интеллигентным людям. Деньги, делаемые таким «барином» в достаточном количестве, идут на нужды всей камеры, и благодаря этому «барину» причиняется мало умышленных беспокойств от арестантов. Другое дело, если появляется человек, у которого незаметно обилия денег и его следует «нажать». Конечно, это касается людей, прежде не бывавших в тюрьме, сильно удрученных своим новым положением и не присяжных членов преступного мира. Появившись в тюрьме, такой новый тюремный житель находится, как в тумане, — он обуреваем наплывом разных чувств: он ощущает страх, неловкость, он, наконец, в сильном горе. Пока он дойдет до конторы, то опросы караульных и надзирателей и лязг засовов нескольких ворот производят уже на него сильное впечатление. Это самый ужасный и памятный момент в жизни каждого арестанта. И вот к нему подходят находящиеся при конторе арестанты и дают ему арестантское платье, специально выбранное для вышеописанного типа. Шаровары, рубаха, шинель, коты такого вида и состояния, что ясно доказывают их очень старое происхождение. Они необыкновенно грязны, все в заплатах и, по-видимому, облекали не один десяток арестантских тел, так что бедного новичка при виде такого гардероба охватывает сильное омерзение. Его поспешно наряжают в новое одеяние, и не успеет он опомниться, как он уже «готов». Он стоит в замешательстве, не зная, что делать: шаровары оказались без тесьмы у пояса, и, чтобы они не сползали с него, ему приходится придерживать их одной рукой. В другой руке у него шапка, которую он боится надеть.

Новичка ведут в камеру, снова слышится лязг засовов, замков и ключей, он переступает порог, и за ним захлопывается дверь. Он останавливается тут же у дверей в полном душевном упадке; как во сне он видит устремленные на него взгляды «шпаны», зашевелившейся при его появлении, пред ним совершенно новая обстановка, нары, мрачные стены, решетки. Его охватывает удушливый, особенный тюремный запах. Долго он стоит так у дверей, как истукан, пока, наконец, не придет несколько в себя, не соберется с мыслями. Но нередко бывает, что бедняга стоит у порога, держа одной рукой шаровары, а другой шапку, целый день до ночи, пока не обессилеет. Свалившись, он засыпает тяжелым сном тут же на полу. Утром его будят грубо; он подымается, плетется по камере и скоро ложится где попало, в другом углу, и снова засыпает. Его через некоторое время опять подымают, говорят что-то, ругают, посылают обедать, но несчастный молчит, смотрит куда-то вдаль, и через несколько минут его опять видят где-нибудь спящим. Так проходит день, другой. Он не пьет, не ест, и тогда уже арестанты оставляют его в покое. «Спит», — говорят они. Они знают, что означает такой сон. На третий день несчастного перевозят в тюремную больницу.

Иной же, придя в себя, подвигается ближе к нарам, боязливо оглядываясь. С опаской он становится около нар. Тут к нему подходит кто-либо из «шпаны», спрашивает, почему он держит руку около живота и не положит шапки. Смешавшись, новичок объясняет наивно, что нет шнурка. Тогда ему предлагают купить шнурок или даже за деньги предлагают переменить шаровары. Если он может заплатить и «шпана» узнает, что в конторе остались его деньги или что у него есть в городе родственники, жена, которые ему принесут деньги, новичку сейчас же дадут место на наре, и при желании он может приобрести и другую шинель, а старую подстелить на наре, купить чайник и т. д. Иному арестант предлагает поместиться около него, затем дает любезно чашку чаю, скручивает ему папиросу и т. д. Новичок рад доброму человеку, думает, что он питает к нему участие, сочувствует ему, угощает и бывает весьма неприятно разочарован, когда добрый человек затем начинает требовать от него плату за чай, за папиросу и за место, которое он ему якобы уступил.