Преступники

— Ждал этого вопроса, ждал… Об этом сейчас много говорят, пишут. Возникла даже целая теория о необходимости методического очищения организма от белковых шлаков голоданием… Опять же отсылаю вас к той же статье Горшкова. Уверен, он в этом деле очень компетентен и утверждает: не удалось установить, что при голодании удаляются именно белковые шлаки. Вот так! Более того, нервной системе и эритроцитам крови необходима глюкоза как источник энергии. А голодая, человек ее не получает и для синтеза глюкозы использует собственные глюкогенные аминокислоты. При этом образуются вещества, как раз „загрязняющие“ внутреннюю среду организма.

— Тогда мне непонятно, — задумчиво произнес Чикуров.

— Что? — спросил хирург.

— Кто же согласился на создание целой клиники? Такое помещение, штат! А условия! Неужели никто не понимает, что методы профессора Баулина весьма спорны? Или боятся прослыть ретроградами? А?

— Вы хотите сказать, Евгений Тимурович шарлатан?

— Кажется, в этом его обвиняете именно вы.

— Полемический задор, — отмахнулся Шовкопляс и серьезно добавил: — Признаюсь, Баулина я уважаю. Как борца за свои идеи. Да, да, уважаю по-настоящему! Был бы шарлатаном, не стал бы даже с ним спорить. С мошенничеством всегда все ясно. Вот Акопян — фокусник. Гениальный причем. Но он и сам это знает… Однако когда фокусничество выдается за правду — нет уж, увольте… Но вернемся к Евгению Тимуровичу. Один случай меня просто потряс. С больным Чебаном. До сих пор я, как говорится, в шоке, — и хирург развел руками.

— Что это за случай? — заинтересовался Игорь Андреевич.

— Есть тут у нас один учитель. Точнее — историк Флеров… К нему приехал погостить друг по фамилии Чебан. Дело было этой весной. Вдруг Чебан слег в постель. Температура, рвота… Вызвали терапевта, оказалось, камни в желчном протоке. Боли адские! Положили к нам в больницу… Что делать? Это прежде всего влияет на работу печени, а она из тех органов, с которыми шутки плохи… Надо оперировать. Срочно! Чебан согласился. Операцию назначили на следующий день… И тут ко мне прибегают жена Чебана и Флеров. Категорически против операции. Я говорю им: вы хоть понимаете, в каком состоянии больной? Впадет в состояние комы, три часа — и никакие меры уже не помогут! Они уперлись и ни в какую…. Хорошо, говорю, пишите расписку, что забираете больного под свою ответственность… А что мне еще оставалось делать, а? — Хирург внимательно посмотрел на следователя.

— Все правильно, — кивнул Чикуров.

— Слушайте, что было дальше… Не знаю, какими путями, но Баулин согласился положить Чебана к себе в клинику. Попасть туда ой как непросто! Вы себе даже представить не можете!

— Знаю.

— Проходит около месяца, — продолжал рассказывать хирург. — Встречаю на улице Чебана. Естественно, перво-наперво спрашиваю о самочувствии. Он говорит: отлично! Говорю: как камни? Отвечает, что нет никаких камней… Я не поверил. Зайдем, предлагаю, в больницу… Просветили — действительно нет камней. Думаю: что за черт, может, у нас аппарат барахлит? Предложил съездить в район, где новое, современное оборудование… Чебан отвечает: рад бы, да не могу, вечером лечу домой… Билет показал… Вот так!

— Его в самом деле вылечил Баулин?

— Поразительно, но факт! — воскликнул хирург. — Понимаете, я попросил Чебана черкнуть мне через месяц. Он сдержал слово… В мае получаю письмо из Кишинева…

— Откуда? Из Кишинева? — встрепенулся следователь.

— Да, из столицы солнечной Молдавии, — подтвердил Шовкопляс. — Чебан пишет, что чувствует себя прекрасно, о болях и думать забыл…

„Интересно, не он ли звонил Баулину, когда мы проводили осмотр профессорского особняка?“ — подумал Игорь Андреевич.

— Простите, то письмо у вас, случаем, не сохранилось? — спросил он.

— Кажется, нет… Вы думаете, он темнил? — удивленно сказал Шовкопляс.

— Не думаю.

— Я могу показать вам другое его письмо, вчера получил… Очень тревожится, что с Баулиным.

— Вот как?

— Наверное, даже туда докатилась весть о покушении.

— А это последнее письмо? — начал было следователь, но хирург успокоил его:

— В полной сохранности. Могу прямо сейчас принести, оно у меня в столе лежит.

— Если вам нетрудно, — попросил Чикуров.

„Возможно, это кончик важной ниточки, — размышлял Игорь Андреевич. — Надо срочно встретиться с этим Чебаном. Но кому? Дагуровой предстоит лететь в Москву, Латынис разыскивает Кленову… Мне?“

— Вот черт! — расстроенно сказал хирург, вернувшись. — Конверт на месте, а письма нет! Куда я его подевал? Вечная история… Все теряю…

— Конверт можно посмотреть?

— Извольте. — Шовкопляс протянул следователю пустой конверт.

„Адрес есть — это главное“, — радовался про себя Чикуров, запоминая адрес Чебана и возвращая конверт хирургу.

Раздался телефонный звонок. Шовкопляс снял трубку и привычно ответил:

— Больница… Да, Чикуров здесь. Передать трубку?.. Нет?.. Ясно. — Он некоторое время молча кивал, а закончив разговор, сказал Игорю Андреевичу: — Вас разыскивает Мелковский. Сейчас будет здесь.

— Какой Мелковский? — удивился следователь. Он вроде уже слышал эту фамилию, но где?