Преступники

А впрочем, какого предложения? По существу, генеральный директор «Интеграла» не предлагал. Он просто решил, и все. Кстати, не только за него, Голощапова, но и за его жену, которая неизвестно как отнесется к переезду в Березки и перемене своей работы… И за ректора института, где Голощапов трудился заведующим лабораторией, а здесь, в клинике, экспериментировал с продуктами пчеловодства, готовил докторскую диссертацию… Но как Ростовцев мог решать? — вдруг спохватился Голощапов. — Ведь клиника подчиняется институту, а не «Интегралу». Да, он, Голощапов, знал, что Ростовцев влиятельный человек, но неужели настолько, что фактически решает такой вопрос, как назначение главврача клиники?.. Странно…

Открыв глаза, Чикуров посмотрел на часы — начало девятого. Он чертыхнулся про себя: хотел подняться в семь и вот, проспал.

Игорь Андреевич принял холодный душ — вернейшее средство поскорее стряхнуть с себя сон. Когда он стал надевать рубашку, отскочила пуговица, и в это время раздался стук в дверь. Это была Дагурова. Оказалось, что она тоже встала недавно. Заметив в руках Чикурова оторванную пуговицу, она сказала:

— Командированный мужчина в затруднительном положении? Давайте пришью…

— Благодарю, Ольга Арчиловна. Я привык.

Он достал коробочку, которую всегда возил с собой, там лежали нитки, иголка, запасные пуговицы, и стал пришивать.

— Какая-нибудь генеральная идея вырисовывается? — спросила Дагурова.

— Нет, — признался Чикуров. — Хоть и говорят: утро вечера мудренее…

В дверь снова постучали. На этот раз участковый инспектор Манукянц. В руках у него был большой сверток.

Поздоровавшись, лейтенант спросил:

— Вы уже завтракали?

— Нет, — ответил Игорь Андреевич.

— Очень хорошо! — обрадовался Левон Артемович.

Он развернул сверток. По комнате распространился пряный запах зелени.

— Что это? — удивился Чикуров.

— Как что? Киндза, кутем, редиска, реган, — выкладывал на стол Манукянц. — Исключительно полезно! А это — бастурма, брынза, лаваш!

— Ну зачем вы, Левон Артемович, — запротестовал было Чикуров. — Мы бы пошли и сами купили…

— Не купили бы! Это дары Араратской долины! — любуясь всей этой красотой, горячо произнес лейтенант. — Отец прилетел. Узнал, что я работаю с вами, просил передать… Так что от всей души…

— А это чурчхела? — спросила Ольга Арчиловна, беря в руки коричневые колбаски из выпаренного, загустевшего виноградного сока, начиненные грецкими орехами.

— Конечно! Мама делала! Кушайте на здоровье!

Чикуров растерялся. Отказываться было неудобно: Манукянц принес угощение и впрямь от щедрости души.

— Спасибо, Левон Артемович, спасибо большое, — сказал он. — Мы все это съедим позже… А сейчас насчет дела. Что-нибудь новенькое есть?

— А как же! — ответил лейтенант. — Разрешите доложить?

— Не так официально, Левон Артемович, — улыбнулся Игорь Андреевич.

— Слушаюсь, Игорь Андреевич; — отчеканил лейтенант и продолжил уже по-штатски: — Я, понимаете, решил обойти соседей Баулина с самого утра, пока на работу не разбежались… Спрашиваю у одного — ничего не видел, у другого — тоже. Но я духа не теряю. Не может быть, чтобы никто ничего не видел!.. Помните, когда сворачиваешь в переулок, где баулинский особняк, рядом такой красивый дом есть, с башенкой?

— Да, — кивнул следователь.

— Так вот, — рассказывал дальше участковый, — живет в нем заведующий лесопилкой. А мать у него пенсионерка, и она видела с утра вчера, примерно около десяти часов, как мимо проехала машина шефа…

— Какого шефа? — не понял Чикуров.

— Ростовцева. «Волга». Остановилась возле участка профессора.

— Точно машина Ростовцева? — спросила Дагурова.

— Говорит, черная «Волга». И номер легко запомнить: тридцать пять — тридцать пять.

— Ясно, — кивнул Чикуров. — Продолжайте.

— Такой дождь шел, ливень, можно сказать. Из машины выскочил человек в плаще с капюшоном и побежал во двор Баулина… Зашел в дом. Потом вышел, залез в «Волгу». Затем снова ходил в дом… Что-то под плащом прятал.

Чикуров и Дагурова переглянулись.

— Это интересно, — сказал Игорь Андреевич. — Значит, человек дважды побывал в доме и что-то вынес?

— И кто это был?

— Соседка не разглядела, капюшон мешал. Возможно, сам Ростовцев или его шофер.

— А сколько человек сидело в машине? — спросила Ольга Арчиловна. — Один, два?

— Она говорит, не обратила внимания.

— Вы не смотрели, следов протекторов около участка на дороге не осталось? — продолжала спрашивать Дагурова.

— Конечно, смотрел, — ответил Манукянц. — Не обнаружил. Асфальт же. И дождь лил сколько раз… Насчет того, что машина приезжала, не сомневайтесь! Эта соседка целыми днями сидит одна, на улицу любит смотреть… А человека, который заходил в дом, можно ведь отыскать по следам, которые были в прихожей профессора… Идентифицировать.

— Сначала надо хотя бы приблизительно знать, с кем идентифицировать, — заметил Чикуров. — Выходит, когда Баулин уже лежал на операционном столе, к его дому кто-то подъехал на машине Ростовцева и вынес какие-то вещи… По-моему, следует немедленно допросить водителя… Что-нибудь еще раздобыли интересного, Левон Артемович?