Преступления и призраки

Не прошло и получаса, как я уже стоял в дверном проеме нашего прежнего общего жилища на Бейкер-стрит, с ностальгией осматривая знакомую обстановку и принюхиваясь к знакомому запаху табака. Холмс в знакомом домашнем халате, покуривая знакомую трубку, возлежал на кушетке спиной ко мне. Он, разумеется, слышал, как открылась дверь, а до этого слышал мои шаги на лестнице, но не обернулся.

– Входите, Ватсон! – воскликнул он, по-прежнему не оборачиваясь. – Входите и рассказывайте, каким ветром – не сомневаюсь, самым благоприятным! – вас сюда занесло.

– У вас замечательный слух и столь же выдающаяся слуховая память, Холмс! – сказал я. – Не думаю, что даже после куда более короткого расставания мне удалось бы так же безошибочно узнать вашу походку…

– Равно как и мне вашу, – возразил мой друг. – Но когда вы преодолели лестничный пролет – по-прежнему, как и все эти годы, ужасно освещенный, – бодрым шагом, перескакивая через ступеньки, это, конечно, выдало человека, бывавшего здесь более чем многократно. Но все-таки не обязательно вас: даже тогда я мог лишь предполагать, но не утверждать. Однако когда тот, кто столь уверенно проделал весь этот путь, вдруг возле самой двери спотыкается о циновку, которая появилась там лишь чуть менее трех месяцев назад… Право же, это все равно что предъявить свою визитную карточку.

Не вставая, Холмс дотянулся до пары диванных подушек и с завидной меткостью швырнул их через всю комнату в глубокое кресло.

– Присаживайтесь поудобней, Ватсон. Сигареты в коробке – вон там, за настольными часами.

Я безропотно повиновался. Холмс бросил на меня мимолетный взгляд, и почти сразу же в глазах его возникло чувство, напоминающее досаду.

– Боюсь, что должен буду разочаровать вас, друг мой. Не далее как полчаса назад я получил предложение, которое, увы, помешает мне принять участие в той небольшой заграничной поездке, в каковую вы, если не ошибаюсь, намерены меня вовлечь.

– Право слово, Холмс, не кажется ли вам, что сейчас это нечто большее, чем дедукция?! Я чуть ли не готов заподозрить, что все ваши рассуждения о дедуктивном методе – всего лишь маскировка, на самом же деле вы являетесь самым что ни на есть злостным и отъявленным ясновидцем и нужные сведения получаете исключительно спиритическим путем! Это, конечно, шутка, но…

– Если человеку известно о его друге столько же, сколько мне известно о вас, – хмыкнул Холмс, – абсурдно предполагать спиритизм там, где достаточно простой логики. От пяти до семи вечера – стандартные часы, предназначеные для хирургической части вашей практики. Тем не менее в шесть часов вы появляетесь на моем пороге, причем появляетесь с улыбкой. Ясно, что бремя практики перенял ваш locum. При всем своем довольстве вы выглядите достаточно усталым. Стало быть, ваше намерение – отправиться в отпуск. Из вашего жилетного кармана торчит термометр, значит, вы ко мне явились прямо с обхода пациентов, так что по-настоящему ваш отпуск начинается, видимо, с завтрашнего дня. А если вспомнить тот уже обсуждавшийся нами факт, что по лестнице вы поднялись фактически вприпрыжку, что в левом кармане пиджака у вас новый «Брэдшоу»[10], а из правого выглядывает континентальное расписание туристических экскурсий… Право же, мне трудно было бы прийти к иному выводу. Особенно в свете того, что вы, повторяю, сегодня навестили меня впервые за три месяца.

– Вы, как всегда, правы, мой друг… – сказал я. После чего вкратце изложил ему свои планы, не скрыв своего крайнего огорчения тем, что Холмс, как теперь выяснилось, не сможет ко мне присоединиться.

Последовала короткая пауза. Затем Холмс поднял со стола телеграмму и задумчиво на нее посмотрел.

– Видите ли, Ватсон, это пока только приглашение, никаких подробностей оно не содержит. Если окажется, что этим делом можно пренебречь, уверяю: для меня не будет большей радости, чем составить вам компанию в заграничной поездке. Однако боюсь, что это расследование – судя по всему, довольно банальное – все-таки потребует моего участия. И займет при этом много если не интеллектуальных сил, то времени…

Он скатал телеграмму в шарик и перебросил его мне через комнату. Я разгладил бумагу и прочитал: «Холмсу, 221 Б, Бейкер-стрит, Лондон. Пожалуйста, приезжайте в Шеффилд как можно скорее. Необходимость расследования случая банковского мошенничества. Джервис, управляющий Британского Объединенного банка».