Преступление победителя (ЛП)

Арин помнил некоторые переходы, которые редко использовались; кроме того, слуги подсказали ему, в каких частях дворца сейчас было менее людно. Арин следовал их советам. Сердце чуть не выскочило у него из груди, когда он наткнулся на пару придворных, взлохмаченных и игриво настроенных, которые неожиданно появились из скрытой гобеленом ниши. Однако они охотно не обратили на него внимания.

При ходьбе тяжелые ключи в кармане с силой бились о бедро. У Арина могло не получиться застать Кестрел наедине или вообще найти ее. Он шел на невероятный риск. И все же Арин ускорил шаг, отмахнувшись от хитрого шепота в голове, называвшего его глупцом.

Перемирие. Перемирие, которое Кестрел передала ему у стен города. Оно спасло Арину жизнь. Почему Арин так долго сомневался, что именно Кестрел спасла его?

«Глупец», — снова проговорил голос.

Арин добрался до того крыла дворца, где жили император и его приближенные. Он достал из кармана один ключ и вошел внутрь.

* * *

Примерно в середине сонаты Кестрел остановилась. Она играла по памяти, поэтому, забыв одно место, она совершенно потерялась в музыкальных фразах. Это было на нее не похоже. Пульсирующая музыка стихла.

Раньше она бы разозлилась, но теперь приказы отдавала ледяная игла в ее сердце, и та велела Кестрел отметить место ошибки и продолжать. Девушка взяла ручку и подчинилась, подчеркивая забытый фрагмент. Затем она положила ручку обратно на пюпитр рядом с нотами и приготовилась снова играть.

Тут послышался звон часов ее отца.

Уголки губ Кестрел приподнялись.

Внезапно она поняла, что именно хочет сыграть для него. Генерал не поймет, что она играет лишь половину дуэта, но даже если поймет, то никогда не догадается, для кого предназначалась вторая половина, кто должен был петь. Кестрел снова подумала о том, как много хотела сказать своему отцу и как мало могла сказать в реальности.

Но она выразит свои чувства через музыку. Он услышит и, пусть и не поймет, что услышал, Кестрел будет казаться, будто она сказала ему все.

* * *

Арин услышал музыку задолго до того, как подошел к музыкальной комнате. Мелодия лилась по коридору мощной волной. Звала его, будто вопрос, на который он хотел ответить до боли в горле. Он чувствовал места, где должен был петь. Песня отчаянно пыталась вырваться наружу.

Наверное, он где-то уронил ведро, потому что осознал, что больше не несет его. Он стоял перед дверью музыкальной комнаты. Казалось, она появилась перед ним из ниоткуда. Арин положил на дверь ладонь. Дверь казалась живой: древесина пульсировала музыкой.

Арин открыл дверь вторым ключом. В комнате не было никого, кроме Кестрел. Она увидела его, и музыка замерла.

Глава 43

На мгновение Кестрел подумала, что он привиделся ей. Потом поняла, что все происходит по-настоящему. Она пришла в ужас. Ее ледяная скорлупа треснула, впиваясь осколками в тело.

Арин закрыл дверь, но задержал на ней ладонь с расставленными пальцами. Он смотрел на Кестрел.

Позже Кестрел поняла, чего ей стоило потрясение. Она действовала слишком медленно. Лишь встретившись с Арином взглядом, она окончательно осознала, что они оба в опасности.

Ей потребовалась вся ее воля, чтобы не посмотреть в сторону экрана, за которым стоял ее отец. Ее отец, который услышит все, о чем они будут говорить, которому Кестрел сейчас была видна. Она представила, как сейчас выглядит. Она успела вскочить на ноги. Мертвенно-бледная. Одной рукой она держалась за пюпитр и, не отрываясь, смотрела в сторону двери, вида на которую у ее отца как раз и не было.

Кестрел вскинула перед собой руку. «Стой, — мысленно умоляла она Арина. — Не двигайся».

Но от ее жеста в нем будто что-то вспыхнуло. Его ладонь отделилась от двери. Кестрел прочла решимость по лицу Арина, дикое подозрение, которое уже принимало форму вопроса. С внезапным ужасом девушка осознала, о чем он собирался спросить.

Арин направился к ней.

— Нет, — произнесла Кестрел. — Уходи.

Было слишком поздно. Он уже поравнялся с роялем. Отец Кестрел увидел его.

— Ты меня не прогонишь, — ответил Арин.

Кестрел опустилась обратно на банкетку перед инструментом. У нее свело живот: случилась катастрофа. Сколько раз она представляла, как Арин будет стоять перед ней и смотреть так, как смотрел сейчас, и говорить то, что сейчас сказал. Подозревая то, что подозревал. Кестрел даже робко, чувствуя себя нарушительницей чужого покоя, молилась его богам, чтобы появился шанс увидеть его. Но не так. Не тогда, когда ее отец был здесь.

У нее не осталось выбора.

Кестрел поправила нотные страницы на пюпитре, но остановилась, увидев, как дрожат руки.

— Не нужно столько драмы, Арин. Я занята. Будь так добр, оставь меня. Ты прервал мои занятия.

Она потянулась за ручкой. «За нами наблюдают, — хотела написать Кестрел на нотной странице. — Я все объясню позже».

Арин вырвал у нее ручку и бросил ее через всю комнату. Она со стуком упала на каменный пол.

— Хватит. Прекрати притворяться, будто я тебе никто.

Кестрел смотрела на ручку. Она не могла ее поднять. Ее отец не дурак, он наверняка поймет, зачем ей ручка. Рискованно было даже изначально браться за нее.