Преступление победителя

Кестрель не могла произнести ни слова, слишком много всего хотелось сказать. Спросить, что отец думает о ней; заверить его в своей невиновности; признаться в том, что виновна; узнать, сообщил ли он страже о возвращении Арина; если да, то что теперь будет, а если нет, то пожалуйста, пожалуйста, не надо! Кестрель хотела попросить: «Только не переставай любить меня, несмотря на все, что я сделала, несмотря на все мои проступки, умоляю тебя!»

Ей захотелось снова стать маленькой девочкой, звать генерала папой, навсегда остаться ростом ему по пояс. Воспоминание ворвалось в ее мысли, как врывается в комнату свет, когда резко отдернешь штору: вот она бежит, спотыкается об отцовские ноги, обнимает его. Кестрель готова была поклясться, что отец каждый раз смеялся.

Кестрель медленно подошла к отцу, опустилась на пол возле стула и прижалась лбом к его колену, закрыв глаза. Сердце сжалось от страха.

— Ты мне веришь? — прошептала она.

Генерал помолчал, а затем на голову Кестрель легла тяжелая рука.

— Да.

46

Арин спрятался в чулане с углем возле печей, которые грели воду для всего дворца. Он попросил слугу-гэррани найти Тенсена и привести его сюда. Тем временем Арин решил, что постарается как можно сильнее измазаться в саже, чтобы его невозможно было узнать. Но, пробыв здесь всего несколько минут при свете одной-единственной лампы, закрепленной почти под потолком, как можно дальше от кучи угля, Арин понял: достаточно того, что он ходит взад-вперед и дышит. На нем и так уже осела угольная пыль. Арин потер шрам — на пальцах осталась сажа. Пыль с привкусом гари попала даже в рот. Он закашлялся, подавившись, а потом вдруг горько рассмеялся.

Дверь открылась, и в чулан вошел Тенсен. Он был в ярости.

— Бог глупости, должно быть, окончательно решил прибрать тебя к рукам. О чем ты вообще думал? Зачем явился в столицу?

Арин едва мог поверить в происходящее. Его охватила безумная легкость. Наверное, так чувствует себя конь-тяжеловоз, которого наконец распрягли и отпустили пастись в поле. Арин сделал вдох, готовясь все объяснить.

— Не будем тратить время, — отмахнулся Тенсен. — Я и так уже знаю.

Арин нахмурился:

— Откуда?

— Слуги рассказали. Арин, какой же ты дурак!

— Да. — Он снова издал смешок, похожий на кашель. — Так и есть.

— Тебе еще повезло, что не все во дворце пока что знают о твоем возвращении — и что слуги умеют молчать. Но только пока. Вообще, во дворце как-то подозрительно тихо, жуть берет. Мне это не нравится, но хорошо, что ты до сих пор здесь. Ты выслушаешь, что я узнал, отправишься прямиком в Гэрран и больше не попытаешься вернуться. — Тенсен схватил его за плечо. — Поклянись. Именами всех богов.

Арин поклялся. Он был только рад дать такое обещание. Тенсен убрал руку.

— Мирный договор оказался ловушкой. Нас вызвали сюда, чтобы отвлечь и убедить в том, что нам действительно дали свободу и воспринимают всерьез, раз даже пригласили ко двору. Но император хочет вернуть Гэрран. Земли ему нужны, а вот люди — мешают.

Арин, побледнев, выслушал рассказ о том, как империя отравила воду, поступающую на полуостров. Угольная пыль забивала легкие, делая дыхание губернатора тяжелым и хриплым.

— Тебе придется перекрыть воду в городе. Отправь всех на окрестные фермы, если потребуется. Поторопись. Уже темно, может, тебе удастся добраться до гавани, не попавшись никому на глаза.

— Едем вместе.

Министр покачал головой.

— Сарсин больна… Все больны. Тенсен, мне понадобится твоя помощь.

— Здесь я принесу больше пользы.

— Слишком опасно. За тобой наверняка пристально следят. Пусть Делия передает нам новости. Или пусть твой Мотылек выучит узелковый шифр.

Тенсен переменился в лице:

— Ни Делия, ни Мотылек нам уже не помогут. Их миссия окончена.

— Как и твоя.

— Возможно, я еще получу важные сведения. Вдруг я что-то упустил? — Лицо старика смягчилось. — Помнишь, я спрашивал, что выберешь, Гэрран или собственные интересы? Ты ответил, что родина для тебя важнее. Разве я не принял этот выбор? Что ж, пришла пора тебе принять мой. — Тенсен поднял руку и погладил Арина по щеке. На пальцах старика осталась сажа. — Мальчик мой. Ты немного потерялся, да?

Арин желал поспорить, потом хотел согласиться, а в итоге готов был сказать, что наконец нашел верный путь.

— Я тебя не подвел.

— Я такого и не говорил.

— Я добился союза с востоком. И еще, Тенсен, изобрел кое-что совершенно новое! Это поможет остановить империю. Император считает себя неуязвимым, но он…

— Лучше не говори мне больше ничего.

Арин весь похолодел. Это были слова человека, который готовится к пытке.

— Поехали со мной.

— Нет. Я должен узнать, что будет дальше.

— Это же не сказка, Тенсен!