Читаем Преступление капитана Артура полностью

– А! Ричард, как вы нетерпеливы! Вы ходите тут с видом голодного льва, ожидающего обеда; а ведь я опоздала немного с «Обозрением». Мне очень досадно, что я вынуждена назвать эту книгу чрезвычайно скучной: я не могла прочесть больше шести страниц… Можно ли войти к вам?

– Да, если вам угодно! – ответил с легким трепетом молодой человек.

– Благодарю,  – сказала с ясной улыбкой Бланш,  – я имею к вам множество поручений от моего отца да и, кроме того, хочу сказать вам многое! Итак, я зайду к вам на целых полчаса.

Молодой человек бросился открыть дверь, и девушка, войдя в классную, села прямо на кафедру. В течение четверти часа она говорила о разных разностях, давала поручения, просила собрать сведения относительно родителей его учеников и т. д. Но Ричард хранил глубокое молчание. Опершись на подоконник, он перебирал своей нежной рукой часовую цепочку. Бланш заметила его рассеянность и проговорила, наконец, с нетерпением:

– Но, Ричард Саундерс, да вы вовсе не слушаете. Я уверена, что вы не слышали ни слова из всего мною сказанного.

– Это верно, мисс Гевард! – отвечал он ей с внезапным увлечением.  – Я прислушиваюсь только к вашему голосу… который кажется мне мелодичнее музыки и туманит мне голову.

– Ричард! – сказала Бланш укоризненным тоном.

– Да, да,  – отвечал он с горькой улыбкой,  – говорите, что я совершенно забылся, что ваша доброта сделала меня дерзким. Идите к отцу, Бланш, и скажите ему, что он принял участие в недостойном его, так как человек, осыпанный его благодеяниями, благодарит его только тем, что осмелился полюбить его дочь.

– Ричард!.. Ричард!..  – воскликнула она с безотчетной тоской.

– И вы не упрекаете меня за дерзость, мисс Гевард?

– Нет, Ричард. Что же дерзкого в том, что вы мне сказали? Разве вы мне не равны по понятиям и чувствам, так же, как, вероятно, и по рождению вашему?

– Как?! – воскликнул Ричард  – бледное лицо его озарилось лучом надежды и блаженства.  – Обдумали ли вы то, что сейчас сказали?… Вероятно ли это?… Неужели вы выслушаете меня и мою искреннюю, задушевную исповедь?

– Нет,  – сказала она спокойно и решительно.  – О Ричард, Ричард! Зачем такая мысль забрела в вашу голову? Зачем не удовольствовались вы одной только наукой, которая давала вам столько светлых минут?… Да знаете ли вы, как тяжело любить… и любить безнадежно?… Вы еще не испытывали, каково думать вечно о том, который вас никогда и не вспомнит?… О Ричард, вы дитя, и я говорю с вами, как стала бы, конечно, говорить с младшим братом: советую же вам выкинуть эту мысль из вашей головы.

Она проговорила эти слова с необыкновенным воодушевлением; серые глаза ее разгорелись, и лицо покрылось пылающим румянцем.

– Так, значит, нет надежды?… Нет никакой надежды! Говорите же, Бланш!.. Вспомните, что вы сами называли меня только сейчас ребенком; настоящее мое положение – положение временное: я готовлюсь в коллегию… Я сделаюсь ректором… И буду равен вам, а тогда… Тогда, Бланш, можно ли мне надеяться?

– Нет, Ричард, никогда!

Тихая грусть, отразившаяся на ее лице, лучше всяких слов могла доказать, даже самому упрямому влюбленному, что дело его проиграно. Ричард Саундерс отвернулся. В это время в дверях показался внезапно бельминстерский викарий.

– Могу ли я войти? – спросил спокойно Вальтер и тут же, не дожидаясь ответа на свой вопрос, переступил порог.  – Добрый вечер, мисс Гевард! Ричард, как вы себя чувствуете?

Положив руку на плечо молодого человека, он заметил, что все тело его судорожно вздрагивает.

– Что это, Ричард?!. Ричард, да что же с вами? – произнес он тревожно.

– Вы были так добры ко мне, мистер Вальтер Реморден! Я доверился вам, как старшему брату,  – ответил ему мягко молодой человек.  – Вы знаете давно, как я люблю ее… Простит ли она мне, что я сказал вам то, что сказал сейчас ей?

– Да… По всей вероятности! – ответил Реморден.

– Она запретила мне дожидаться взаимности как в настоящем, так и в будущем… Да хранит ее небо! Даже ангел не мог бы ответить мне иначе, но она тем не менее разбила мое сердце!

Викарий не мог видеть лица молодой девушки: она закрыла его дрожащими руками.

– Вы оба очень милые, но наивные дети! – сказал ласково Вальтер.  – Не слишком ли опрометчиво подобное решение? Вы мне кажетесь созданными нарочно друг для друга, и я ожидал совсем иной развязки… Мисс Гевард, дайте руку… Как она холодна, эта бедная, маленькая, деликатная ручка!.. Сядем сюда, к окну; я расскажу вам повесть любви, конец которой чрезвычайно грустен, но которая может послужить вам уроком.

<p>Глава XXX</p><p>Рассказ викария</p>

– Всеми признано,  – начал Реморден, сев спиной к окну, так что лицо его оставалось в тени,  – что нелегко живется человеку, сделавшемуся игрушкой безнадежной любви, а в особенности обманутому любимой им женщиной. Как бы то ни было, но признаюсь вам, что я сам нахожусь в числе людей, обманутых таким плачевным образом.

Бланш вздрогнула, услышав это признание, но ни она, ни Ричард не возвысили голоса.

Перейти на страницу:

Все книги серии Классика приключенческого романа

В дебрях Африки
В дебрях Африки

Генрик Сенкевич (1846–1916) – известный польский писатель. Начинал работать в газете, с 1876 по 1878 год был специальным корреспондентом в США. К литературному творчеству обратился в 80-х гг. XIX в. Место Сенкевича в мировой литературе определили романы «Огнем и мечом», «Потоп», «Пан Володыевский» и «Крестоносцы», посвященные поворотным событиям в истории его родины. В 1896 г. Сенкевича избрали членом-корреспондентом петербургской Академии наук, а в 1914 он стал почетным академиком. Лауреат Нобелевской премии по литературе за 1905 год.В этом томе публикуется роман «В дебрях Африки», написанный Сенкевичем под впечатлением от собственного путешествия по Африке. Главные герои романа, Стась и Нель, живут в Порт-Саиде вместе со своими отцами, которые руководят строительством Суэцкого канала. Но, решив устроить детям небольшое путешествие с экскурсиями по историческим местам Египта, заботливые родители даже не подозревали, какими опасностями обернутся эти каникулы.

Генрик Сенкевич

Зарубежная литература для детей
Преступление капитана Артура
Преступление капитана Артура

Мэри Элизабет Брэддон (1835–1915) – одна из самых известных и любимых писательниц викторианской Англии, оставившая после себя богатое литературное наследие: около восьмидесяти романов, пяти пьес, многочисленные поэмы и рассказы. Писательский талант она унаследовала от родителей: оба работали в журнале «Спортинг мэгэзин». В 1850-е годы из-за финансовых проблем Мэри стала профессиональной актрисой; вместе с труппой выступала в Лондоне и в провинции. Тогда же Брэддон стала писать собственные пьесы и поэмы; затем принялась под разными псевдонимами сочинять так называемые «романы с продолжением» для лондонского журнала «Хэлфпенни джорнал», издаваемого Джоном Максвеллом, ставшим впоследствии мужем писательницы.В данном томе представлен роман «Преступление капитана Артура». Загадочное исчезновение наследника богатого рода вызвало много шума среди жителей Лисльвуда в графстве Суссекс. Но еще больше волнений и кривотолков породило его неожиданное возвращение в день совершеннолетия нового наследника. Наверняка за этим скрывалась какая-то страшная тайна, разгадку которой пришлось искать в прошлом…

Мэри Элизабет Брэддон

Классическая проза ХIX века

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Тяжелые сны
Тяжелые сны

«Г-н Сологуб принадлежит, конечно, к тяжелым писателям: его психология, его манера письма, занимающие его идеи – всё как низко ползущие, сырые, свинцовые облака. Ничей взгляд они не порадуют, ничьей души не облегчат», – писал Василий Розанов о творчестве Федора Сологуба. Пожалуй, это самое прямое и честное определение манеры Сологуба. Его роман «Тяжелые сны» начат в 1883 году, окончен в 1894 году, считается первым русским декадентским романом. Клеймо присвоили все передовые литературные журналы сразу после издания: «Русская мысль» – «декадентский бред, перемешанный с грубым, преувеличенным натурализмом»; «Русский вестник» – «курьезное литературное происшествие, беспочвенная выдумка» и т. д. Но это совершенно не одностильное произведение, здесь есть декадентство, символизм, модернизм и неомифологизм Сологуба. За многослойностью скрывается вполне реалистичная история учителя Логина.

Фёдор Сологуб

Классическая проза ХIX века