Преступление и наказание

He took also all the copper change from the ten roubles spent by Razumihin on the clothes.	Взял тоже и все медные пятаки, сдачу с десяти рублей, истраченных Разумихиным на платье.
Then he softly unlatched the door, went out, slipped downstairs and glanced in at the open kitchen door. Nastasya was standing with her back to him, blowing up the landlady's samovar.	Затем тихо снял крючок, вышел из комнаты, спустился по лестнице и заглянул в отворенную настежь кухню: Настасья стояла к нему задом и, нагнувшись, раздувала хозяйский самовар.
She heard nothing.	Она ничего не слыхала.
Who would have dreamed of his going out, indeed?	Да и кто мог предположить, что он уйдет?
A minute later he was in the street.	Через минуту он был уже на улице.
It was nearly eight o'clock, the sun was setting.	Было часов восемь, солнце заходило.
It was as stifling as before, but he eagerly drank in the stinking, dusty town air.	Духота стояла прежняя; но с жадностью дохнул он этого вонючего, пыльного, зараженного городом воздуха.
His head felt rather dizzy; a sort of savage energy gleamed suddenly in his feverish eyes and his wasted, pale and yellow face.	Г олова его слегка было начала кружиться; какая-то дикая энергия заблистала вдруг в его воспаленных глазах и в его исхудалом бледно-желтом лице.
He did not know and did not think where he was going, he had one thought only: "that all _this_ must be ended to-day, once for all, immediately; that he would not return home without it, because he _would not go on living like that_."	Он не знал, да и не думал о том, куда идти; он знал одно: "что все это надо кончить сегодня же, за один раз, сейчас же; что домой он иначе не воротится, потому что не хочет так жить".
How, with what to make an end?	Как кончить? Чем кончить?
He had not an idea about it, he did not even want to think of it.	Об этом он не имел и понятия, да и думать не хотел.
He drove away thought; thought tortured him.	Он отгонял мысль: мысль терзала его.
All he knew, all he felt was that everything must be changed "one way or another," he repeated with desperate and immovable self-confidence and determination.	Он только чувствовал и знал, что надо, чтобы все переменилось, так или этак, "хоть как бы то ни было", повторял он с отчаянною, неподвижною самоуверенностью и решимостью.
From old habit he took his usual walk in the direction of the Hay Market.	По старой привычке, обыкновенным путем своих прежних прогулок, он прямо направился на Сенную.
A dark-haired young man with a barrel organ was standing in the road in front of a little general shop and was grinding out a very sentimental song.	Не доходя Сенной, на мостовой, перед мелочною лавкой, стоял молодой черноволосый шарманщик и вертел какойто весьма чувствительный романс.
He was accompanying a girl of fifteen, who stood on the pavement in front of him. She was dressed up in a crinoline, a mantle and a straw hat with a flame-coloured feather in it, all very old and shabby.	Он аккомпанировал стоявшей впереди его на тротуаре девушке, лет пятнадцати, одетой как барышня, в кринолине, в мантильке, в перчатках и в соломенной шляпке с огненного цвета пером; все это было старое и истасканное.
In a strong and rather agreeable voice, cracked and coarsened by street singing, she sang in hope of getting a copper from the shop.	Уличным, дребезжащим, но довольно приятным и сильным голосом она выпевала романс, в ожидании двухкопеечника из лавочки.