Читаем Преступление и наказание полностью

Well, there will be some students, a teacher, a government clerk, a musician, an officer and Zametov."Ну, а там - студенты, учитель, чиновник один, музыкант один, офицер, Заметов...
"Do tell me, please, what you or he"--Zossimov nodded at Raskolnikov--"can have in common with this Zametov?"- Скажи мне, пожалуйста, что может быть общего у тебя или вот у него, - Зосимов кивнул на Раскольникова, - с каким-нибудь там Заметовым?
"Oh, you particular gentleman!- Ох уж эти брюзгливые!
Principles! You are worked by principles, as it were by springs; you won't venture to turn round on your own account. If a man is a nice fellow, that's the only principle I go upon.Принципы!.. и весь-то ты на принципах, как на пружинах; повернуться по своей воле не смеет; а по-моему, хорош человек - вот и принцип, и знать я ничего не хочу.
Zametov is a delightful person."Заметов человек чудеснейший.
"Though he does take bribes."- И руки греет.
"Well, he does! and what of it?- Ну, и руки греет, и наплевать!
I don't care if he does take bribes," Razumihin cried with unnatural irritability. "I don't praise him for taking bribes.Так что ж что греет! - крикнул вдруг Разумихин, как-то неестественно раздражаясь, - я разве хвалил тебе то, что он руки греет?
I only say he is a nice man in his own way!Я говорил, что он в своем роде только хорош!
But if one looks at men in all ways--are there many good ones left?А прямо-то, во всех-то родах смотреть - так много ль людей хороших останется?
Why, I am sure I shouldn't be worth a baked onion myself... perhaps with you thrown in."Да я уверен, что за меня тогда, совсем с требухой, всего-то одну печеную луковицу дадут, да и то если с тобой в придачу!..
"That's too little; I'd give two for you."- Это мало; я за тебя две дам...
"And I wouldn't give more than one for you.- А я за тебя только одну!
No more of your jokes!Остри еще!
Zametov is no more than a boy. I can pull his hair and one must draw him not repel him.Заметов еще мальчишка, я еще волосенки ему надеру, потому что его надо привлекать, а не отталкивать.
You'll never improve a man by repelling him, especially a boy.Тем что оттолкнешь человека - не исправишь, тем паче мальчишку.
One has to be twice as careful with a boy.С мальчишкой вдвое осторожнее надо.
Oh, you progressive dullards! You don't understand.Эх вы, тупицы прогрессивные, ничего-то не понимаете!
You harm yourselves running another man down....Человека не уважаете, себя обижаете...
But if you want to know, we really have something in common."А коли хочешь знать, так у нас пожалуй, и дело одно общее завязалось.
"I should like to know what."- Желательно знать.
"Why, it's all about a house-painter....- Да все по делу о маляре, то есть о красильщике...
We are getting him out of a mess!Уж мы его вытащим!
Though indeed there's nothing to fear now.А впрочем, теперь и беды никакой.
The matter is absolutely self-evident.Дело совсем, совсем теперь очевидное!
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки