Преступление Гаррарда

— Ты должен был заняться этим в наших общих интересах.

— Мне нелегко будет зарабатывать.

— Ах, спортсмены всегда могут получить тысячи должностей. Ты можешь сделаться секретарем поло- или гольф-клуба.

— За 300 фунтов в год и даровые обеды.

— Как бы там ни было, еще раз заявляю во избежание недоразумений, Гарвей: если фирма банкротирует, мы расстаемся. Жалкая сумма, которая остается, едва ли покроет мои расходы.

Он рассмеялся. В первый раз после часов тяжелого напряжения вздохнул свободно. Она с холодным любопытством наблюдала за его внезапным припадком веселости.

— Мне кажется, твой смех совершенно неуместен. Надеюсь, мы ясно поняли друг друга. Спокойной ночи.

Она взяла свой роскошный веер из страусовых перьев. Он вскочил и раскрыл перед ней дверь.

— Из всех твоих изумительных достоинств, Мильдред, больше всего мне нравится откровенность. Можешь быть совершенно спокойна. Все, что принадлежит тебе, останется у тебя. Я никогда не стану просить о куске хлеба или о месте под твоим кровом.

— Не будь сентиментальным. Ирония больше тебе к лицу. Спокойной ночи.

5

На следующее утро ровно в девять часов Гарвей вышел из своего роскошного лимузина, приказал шоферу ждать и поднялся в здание торгового дома. При первом взгляде сразу было заметно, что случилось нечто необычайное. Служащие стояли группами и перешептывались. Касса была закрыта, а на первом этаже перед дверью приемной стоял полицейский. Греторекс, говоривший о чем-то полицейскому, поспешил навстречу своему шефу.

— Вы слыхали, сэр, что произошло вчера вечером?

— Нет. Что-нибудь случилось?

— Трагическая случайность, сэр, в которой чувствую себя виновным.

Гарвей прошел с ним в свое бюро.

— Сядьте, Греторекс, и расскажите обо всем спокойно.

— Благодарю, сэр. Вчера вечером сюда пришел владелец американской фирмы по выделке кож Эбинезер Свэйл, с которым уже много лет находимся в тесной торговой связи. Он хотел видеть вас. Я принял его в ваше отсутствие. Мы довольно долго беседовали о делах. Как старинный друг вашего отца, он очень хотел познакомиться с вами. Полагая, что вы скоро вернетесь, он решил ждать. Я повел его в приемную и — в этом вся тяжесть моей вины, сэр,— когда вы вернулись, совершенно забыл доложить о нем.

— Не нахожу в этом ничего трагического. Его, вероятно, заперли и он вынужден был провести здесь всю ночь?

— Да, сэр, но это еще не худшее. Он, он… простите сэр, я все еще ужасно взволнован,— умер в эту ночь.

— Умер? Здесь, в приемной?

— Да, сэр. Очевидно, дежурный при обходе миновал приемную, и мы обнаружили мертвого только сегодня утром.

— Как ужасно! Надеюсь, приняли все нужные меры?

— Я сделал все возможное, сэр. Труп отвезен в госпиталь. Доктор говорит, что необходимо тщательное исследование тела, хотя не может быть ни малейшего сомнения, что старик умер от разрыва сердца.

— Он жил здесь, в Лондоне?

— В отеле «Савой». Среди его бумаг не было ничего указывающего на это, но один из наших агентов говорит, что он обычно останавливался там. Мы позвонили и узнали, что он снял комнату на две недели. Ждал в ближайшие дни приезда своей внучки из Парижа, для которой также снял комнату.

— Внучку из Парижа? — спросил Гарвей, чувствуя, что мужество покидает его.

— Так сказали в отеле. Они говорят, что за те несколько дней, которые провел там, он два раза приглашал врача.

— Бедняга!

— Полицейский инспектор поджидает вас, сэр. Он хотел бы задать несколько вопросов.

— Пришлите его.

Инспектор был типичным представителем людей своей профессии: торжественно серьезный, исполненный сознания своего долга и очень важный. Он почтительно поклонился Гарвею.

— Несчастная история, инспектор. Мой управляющий говорит, что вы хотели задать несколько вопросов.

— Ничего особенного, сэр, ваш управляющий уже рассказал, что ввел вчера в шесть часов покойного в вашу приемную и забыл доложить о его приходе.

— Это совсем не похоже на Греторекса. Но у нас было в тот день ужасно много работы.

— Вы задержались здесь позже остальных, не так ли, сэр?

— Значительно позже. Почти до половины одиннадцатого. Я четыре года был в отсутствии, и необходимо было основательно вникнуть в ход дела.

— Да, сэр. Вы не слышали крика в приемной?

— Ни звука.

— Когда ушли, свет был потушен?

— Не смотрел в том направлении. Но, думаю, если бы в комнате был свет, заметил бы.

— Да, сэр. Покойный вам лично не был знаком?

— Я никогда прежде его не видел. Полагаю, он поджидал меня, чтобы познакомиться.

— Это вполне сходится с уже полученными мною показаниями. Благодарю вас, сэр.

Он ушел. Гарвей позвонил и приказал позвать Греторекса.

— Греторекс, очень сожалею о происшедшем, но мы не должны падать духом. Нам предстоит серьезная работа. Как обстоит дело со счетами?

— Они все у меня, сэр.

— Передайте их мне. В котором часу они должны быть переданы банку?

— В любое время до четырех часов дня.

— Я поеду туда сразу же после ленча.

Кассир медлил уходить. Одной рукой он сжимал ручку кресла, другой нервно теребил лацкан поношенного сюртука.

— Простите, сэр,— произнес он наконец,— разрешите спросить, пришли ли вы с банком к какому-нибудь соглашению?