Преступление без срока давности

Вот она, судьба. Из-за какого-то паршивого бомжа приятный вечер, а если глянуть в суть вопроса, то и светлое Зоечкино будущее заодно с норковым манто очень даже запросто могли не состояться, и пустить дело на самотек могла только полная дура. А мужики-то хваленые, мать их за ногу! Пока донимает их сухостой, наобещают с три короба — только губу раскатывай, а чуть что случится посерьезнее — все, полные штаны дерьма, да еще норовят девушку подставить ментам для дачи свидетельских показаний.

— Кантуй его в машину. — Зоечка оглянулась по сторонам и, сморщив нос от мерзкого запаха, кончиками пальцев швырнула в джип кладбищенские боты пострадавшего. — Андрюша, хватит стоять столбом, шевелись.

— Ну и шмонит же от него.

Ведерников наконец оправился от шока и, ухватив покойника за плечи, принялся грузить обмякшее тело на заднее сиденье.

— Черт, тяжелый, кабан.

— И вонючий. — Зоечка сноровисто залезла в салон и, нетерпеливо хлопнув дверью, вновь оглянулась по сторонам: — Поехали, Андрюша, поехали.

Все было спокойно — шоссе пустынно, по сторонам тихо шелестел в словнике ночной ветерок, только на асфальте жирно чернело мокрое пятно, но кто обратит внимание на подобную мелочь.

— В натуре, воняет. — Усмехнувшись побелевшими губами, Ведерников стремительно тронул машину с места и, пролетев пару километров, резко свернул направо на лесную дорогу. — Поэтому присыпать товарища надо побыстрее…

— Лопата-то хоть есть у тебя? — Зоечка со второй попытки прикурила коричнево-туберкулезную палочку «Моро» и, держа сигарету дрожащими пальцами, деланно улыбнулась: — Ты, искатель приключений на свою жопу.

Как же бывшему герою-десантнику обойтись без шанцевого инструмента? Лопата натурально имелась — малая саперная, заточенная с трех сторон до остроты бритвы и употребляемая Андреем Петровичем в качестве аргумента ближнего боя.

— Ну вот, самое то.

Остановив «тойоту», он потащил покойника к замшелому березовому пню и, распустив свой красный галстук стоимостью в пятьсот зеленых, принялся энергично рыть землю.

— Везет же некоторым, не каждого хоронят на халяву.

В лесу было хорошо — пахло прелой листвой и грибами, Вилась облачком мошкара — к теплу, а где-то неподалеку, ухал голодный филин. Острая лопата легко резала податливую почву, изредка высекая искры о мелкие камешки, затем раздались стоны подрубаемых корней, и Ведерников разогнулся, вытирая вспотевшее лицо.

— Хорош, не хватает только кремлевской стены.

Он бесцеремонно скинул труп в яму, подождал, пока Зоечка принесет из машины обувь покойного, и принялся закапывать импровизированную могилу — спи спокойно, дорогой друг, единись с природой. Накидал сверху прошлогодней листвы, затем сухих веток и, уперевшись изо всех сил, с кряхтеньем завалил на бок вместо памятника пень.

— Зоечка, толкани-ка речугу в честь покойного!

— Лучше поедем помянем его светлую память, а то комары зажрали. — Высоко подняв подол, та продемонстрировала свои загорелые округлые ляжки и медленно полезла в машину. — Фу, все еще воняет.

— Поехали, поехали, здесь уже недалеко. — Представив вкус холодненького пива, Ведерников воодушевился и, обтерев лопату мхом, бодро запрыгнул в джип. — Ух и повеселимся же!

Запустив музыку на всю катушку, он выехал на шоссе и, опустив стекло, чтобы кошмарный запах побыстрее выветрился, до пола вжал педаль газа — один хрен, менты все дрыхнут. Настроение у него существенно улучшилось — жмур зарыт так, что и с собаками не сыщешь, свидетелей нет, ну а Зоечка далеко не дура: наденет свою норковую теплуху и как миленькая будет держать язык за зубами. Ах, Андрей Петрович, Андрей Петрович, быстро же вы забыли, что все зло в этом мире от женщин!

Между тем на обочине высветился указатель с мигающей надписью «Акварай», на котором улыбалась развеселая девица, прикинутая только в загар, и, повернув по стрелке налево, Ведерников порулил по бетонной дорожке, не в пример шоссе качественно освещенной ртутными фонарями.

— Дорогая, момент. — Остановив машину у небольшого домика с надписью: «Менеджер», Ведерников исчез за дверями и скоро вернулся в сопровождении пары молодых людей.

Молодцы были одеты в одинаковые белые рубашки с галстуками «кис-кис» и в предвкушении чаевых действовали с огоньком.

— Прошу вас, господа. — Пока один из них запарковывал джип, другой с необычайным тактом определил прибывших в электрокар, в каких обычно ездят по полям для гольфа миллионеры, и под негромкое гудение двигателя направился вдоль зарослей благоухающей сирени. — Ваш коттедж, господа, номер семь.

— А здесь недурно у вас, — после смердящего жмуром салона Зоечка вдохнула с наслаждением свежесть ночного воздуха и с интересом посмотрела на огромный, играющий неоновыми всполохами павильон, — и размах чувствуется…

— Прошу прощения, это «Тропикана», лагуна, белый песочек, океан, — в ожидании мзды провожатый улыбался широко, а в глаза смотрел кротко и ласково, — чуть подальше расположена «Амазония», кусочек девственного леса, водопады, экзотика, знаете ли. После двух часов вход разрешен без купальников, очень рекомендую.