Преступление без смысла

— Потому что закрыли глаза на происходящее — кто-то за взятки, кто-то разделял его взгляды… считал, что мы должны править неволшебкой.

Прогремел гром, на окне расплылись узоры. Глеб вдруг подумал, что взгляды у Коротова были другими и что за шахматами тот лгал самому себе. Но к чему теперь об этом вспоминать?

Азарин же деловым тоном продолжил:

— Похищенные нейтралы вернутся к семьям — все, включая Фултона, Лоу и Стрепетова. Разумеется, после того, как мы поработаем с их памятью.

— А сообщники Коротова? — спросил Глеб. — Он ведь действовал не один.

— Их не накажут, — Азарин опять прятал глаза. — Это главы корпораций, политики, крупные чиновники… Они были осторожны, и весь риск изначально лежал на Коротове. Всё представят так, будто виновником похищений был только он.

Глеб не удивился, хотя сдержанность Азарина его злила. Наверное, тот к такому привык… Но Глебу привыкать к подлости не хотелось.

Глядя в окно, он спросил:

— Значит, эти люди опять возьмутся за своё? Попытаются стравить магов с неволшебкой?

— В ближайшее время — нет. Но жизнь не стоит на месте.

Снаружи всё грохотало. Вынув из папки какую-то бумагу, Азарин подвинул её Глебу:

— Это документ, подтверждающий твой статус законодержца. Нужно лишь подписать.

— Нужно мне или вам? — уточнил Глеб.

Азарин растерялся — вряд ли он ждал чего-то подобного. Мысленно усмехнувшись, Глеб сказал:

— У меня два вопроса. Когда мы впервые были у Коротова, он сразу понял, что я искатель, и сам сказал это на заводе. Вы наверняка знали про амулеты, по которым он это поймёт.

— И в чём состоит вопрос?

— Я был приманкой?

Под взглядом Глеба Азарин вздохнул:

— Для своего возраста ты слишком умный.

— Меня Коротов навёл на эту мысль, — признался Глеб. — Но в Близборе я и правда поумнел. Жизнь заставила.

Азарин медлил, но потом всё-таки ответил:

— Ты действительно был приманкой, — оторвавшись от кресла, он выпрямился. — Об этом знал только я. Сержант Альберова, лейтенанты Горский и Монгелов были не в курсе.

Глеб кивнул — другого он и не ждал.

— Я рассчитывал спровоцировать Коротова, — пояснил Азарин. — Рядом с тобой были оперативники, которые тебя защищали — хотя не скрою, они могли и не справиться. Коротов не поддался, зато объявился Лаэндо. Прости, но в нашей работе мораль — не главное. Я так понимаю, будет второй вопрос?

— Будет, — Глеб умолк, а затем тихо произнёс: — Когда Дея была при смерти, вы могли попытаться найти Лаэндо и спасти её. Вам не противно оттого, что вы этого не сделали?

Над бровью Азарина заиграла жилка.

— Я уже говорил: был чёткий приказ передать это дело сбазовцам…

Глеб вздохнул:

— Я ведь вас не об этом спросил.

— Что ты хочешь услышать? — Азарин явно выходил из себя. — Ты понятия не имеешь, каково это — сидеть на моём месте… Научись бриться, а потом строй из себя взрослого!

— Научусь, — пообещал Глеб. И отодвинул переданный ему лист.

— Что это значит? — сухо спросил Азарин.

Глеб пожал плечами:

— То, что вы видели… Подписывать я ничего не стану. Я не хочу подчиняться всем приказам, которые мне дадут. Может, я пока мало что понимаю, но не все они правильные — и это я усвоил благодаря вам.

— Далебор передал тебе ингениум…

Глеб не дослушал:

— Думаю, я оправдал его надежды… и возможно, оправдаю ещё. Или хотя бы попытаюсь. Но пытаться или нет, я решу сам.

В глазах Азарина было непонимание:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Когда вы столкнётесь с делом, где понадобится искатель, я попробую помочь, — пояснил Глеб. — Но прежде узнаю детали и сам решу, помогать или нет. Я не буду законодержцем постоянно, но стану им на день-другой, если от этого будет зависеть чья-то жизнь. А сейчас извините — на «Фабрике» опять просеиватель сломался, да и Идар простыл… Надо помогать!

Глеб развернул кресло; он сказал всё, что хотел сказать.

— Значит, этим ты и будешь заниматься? — донеслось ему вслед. — Чинить просеиватель? Развозить клиентам выпечку?

— Ну не каждый же день, — Глеб уже открывал дверь. — Заниматься я буду другим.

— Чем?

Глеб обернулся, скорбно глянул на Азарина и произнёс так, словно говорил с идиотом:

— Мне тринадцать лет. Я в школу ходить буду!

Дождь и впрямь лил как из ведра — в этом Глеб убедился на крыльце. Когда он выезжал, кто-то придержал дверь:

— Чёртова погода… — буркнул Монгол. — В городе сто видов спиритусов, и нет духов, способных разогнать тучи!

— Не жалуйся, — бросил Вадим Сергеевич, — у мэрии других забот полно… Например, замять историю с «Ключом».

С крыльца сходить никто не спешил. Расчехлив зонт, Вадим Сергеевич с одобрением глянул на Глеба:

— Молодец, что не пошёл на поводу у Азарина — не стоит позволять себя использовать. По той же причине я перевожусь в аналитический отдел.

Глеб кивнул — он узнал это ещё вчера. Но новость была и у Монгола:

— Я тоже ухожу… останусь только как инструктор. Хотя учить новичков управлять стихиями — та ещё морока.

Они помолчали, потом Вадим Сергеевич обратился к Монголу:

— Леденцы есть?

— Ты же их терпеть не можешь…

— Так ведь последний день вместе работаем, — с лёгкой грустью пояснил маг. — Когда ещё попробую эту гадость?