Преступление

Если только сеть копов-педофилов не простирается по всей Флориде и Джинджер тоже не втянут. Достаточно вспомнить, как он пялился на соплячку в стрип-клубе.

Спокойно, Леннокс, соберись».

Леннокс не может вдохнуть. Хватает ртом воздух. А воздух тяжелый, будто полон мелких железяк, рвущих легкие. Оказаться бы сейчас подальше от Тианны. Не должна она видеть его таким. Ей от него больше вреда, чем пользы.

Автомобиль приближается, тормозит. В густой, сдобренной болотными испарениями темноте Леннокс не может его разглядеть. Похож на внедорожник. Останавливается в нескольких футах от «фольксвагена». Леннокс холодеет. Нет, это не Джинджер. Это Диринг приехал, конечно, Диринг.

— Садись в машину, — не своим голосом кричит Леннокс. Тианна повинуется, он прыгает за руль. Еще эти стекла в темноте блестят, и тени от деревьев пляшут: вообще ничего не видно.

Стук в лобовое стекло.

— Леннокс! Нашел место в прятки играть, так тебя и так!

Из темноты проступает Джинджерова щекастая физиономия. Тианна подпрыгивает от страха, Леннокс вздыхает с облегчением.

—Джинджер! Слава богу!.. — Леннокс обнимает гулкий, как бочонок, торс. С Джинджером приехала Долорес. Терьер Храброе Сердце выпрыгнул из машины, отбежал назад, заходится лаем. Из густых, как стена, зарослей отвечают утробным ревом.

— Как ты сказал — Джинджер? — улыбается Долорес, прежде чем позвать пса, который вынюхивает кого-то у изгороди.

— Мало ли дурацких кличек! — недовольно перебивает Эдди Роджерс и кричит вслед Долорес, бросившейся к собаке: — Цыпонька, это же шутка! — Следующая реплика адресована Ленноксу: — Извини за опоздание. Нужно было заехать за...

Из «доджа» выбирается Труди. На ней длинная синяя юбка, волосы распущены. Она вроде собралась упрекать, но Леннокс делает шаткий шаг, другой — и Труди выдыхает только:

-  Рэй!

— Прости меня, — хрипло шепчет Леннокс, вынужденный этим «Рэй!» приблизиться и обнять ее. Дрожит, когда ее тонкие, несколько жилистые руки обвивают его, стискивают, точно голодный питон. Ее запах проникает сквозь сомкнутые веки, просачивается в мозг. — Я должен был попробовать помочь. Я должен был ввязаться. Не знаю почему, — бормочет Леннокс, — не знаю почему.

В уши льется мягкий голос Труди, Леннокс вдруг понимает, как ему нравится ее выговор, ее манера четко произносить каждое слово, свойственная представителям эдинбургского среднего класса.

— Рэй, ты не виноват в смерти Бритни Хэмил. Ты не виноват.

— А кто виноват? — Леннокс вспоминает, как его временно исключили из школы за то, что он залил коридор водой из пожарного шланга. Мать, обезумевшая от позора, в ответ на его неубедительные оправдания повторяла: «А кто, по-твоему, виноват?»

— Мерзавец, который ее убил, — воркует Труди, будто сказку ребенку на ночь читает. — Он виноват, а не ты.

Теперь Ленноксу вспомнилась мать Бритни, Анджела Хэмил. Она тоже говорила:

— Вы не виноваты. Вы сделали все что могли...

И тогда Рэй Леннокс, в приступе честности, признался этой убитой горем женщине:

— Нет, не все... Я ошибся. Я виноват, потому что составил о вас неправильное представление. Мне казалось... Я мог ее спасти! Он измывался над ней целых три дня!.. Я мог ее спасти.

Лицо Анджелы, напряженное, истерзанное болью, обращенное к Ленноксу.

— Нет, — еле слышно убеждала она. — Вы сделали все, что могли. Я знаю, вы сразу близко к сердцу приняли...

Мысли прерывает тонкий, но настойчивый голосок.

— В чем ты не виноват, Рэй? — спрашивает Тианна.

Чувство вины дает течь. Леннокс не может взглянуть на маленькую американку. На ее месте он непременно увидит маленькую шотландку. Он крепче обнимает Труди.

— Он был подонок, — шепчет Леннокс Труди в тонкую шейку. — Он ни на что другое не способен. Рассчитывать на его исправление — значит подозревать в нем человеческое существо, а у него с человеческими существами ничего общего. Я, именно я должен был догадаться... Кому как не мне...

- Не кори себя. Ты выполнял свою работу, Рэй. Ты пытался помочь, — утешает Труди.

Ее тянут за локоть. Тианна тянет. Глаза у нее полны слез.

— Рэй мне помог, — почти шепчет она. Труди улыбается, обнимает девочку. — Он говорил, что вы красивая, — констатирует Тианна. Замечание вызвало у Леннокса очередную гримасу боли — что-то он не припомнит за собой этих слов.

— Рада познакомиться. Тебя ведь Тианной зовут? — Труди переводит взгляд на сплющенную овечку. — Какой хорошенький рюкзачок.

— Рэй мне помог, — повторяет Тианна, в глазах сверкают слезы. — Он помог мне.

Горло сжимает спазм. Тианнино лицо — место пересечения диаметрально противоположных перспектив. Девочка может вырасти сильной, энергичной и красивой, а может уйти в себя зациклиться на призраках прошлого и обрюзгнуть. У нее так мало времени на разгадку жестокой головоломки, в которую превратилась ее жизнь — превратилась по вине слишком многих мерзавцев.

— Все хорошо, дружок, все в порядке. Познакомься, это Джинджер и Доло...

—  Меня зовут Эдди! — злится Джинджер, видя мрачный интерес жены.

— Прости, Эдди. — Леннокс выдавливает сокрушенную улыбку. Дурные привычки изживать нелегко; очень, очень