Престол Немедии

– У меня ответный тост! – вскричал Серкл, уже умудрившийся захмелеть, поскольку пил тонкое заморское вино, подававшееся у Ирины, так, словно это был дурной кабацкий эль – огромными глотками, при этом занюхивая сальным обшлагом рукава. – За нашего дорогого… нет, дражайшего друга Шамсудина из Турана!

Все снова одобрительно зашумели. Сварогу стало скучно. Он уже наелся, а напиться этим легким дамским вином было просто невозможно. Он незаметно опустил руку за пазуху, нащупал там увесистый кошель с золотом, врученный ему от имени короля Нимеда, и на сердце славянина снова потеплело. Он представил себе, как заявляется в бордель матушки Вильи и начинает сыпать золотые талеры в корсажи ее девиц, а потом обыгрывает в кости половину посетителей матушкиного заведения. Сварогу стало совсем хорошо. Северянин справедливо полагал, что деньги на то и существуют, чтобы их незамедлительно спускать, причем с наибольшим шумом и треском.

– А теперь… а теперь выпьем за нашего друга Сварога! – возгласил Ревенд. Сварог снисходительно кивнул и поднял свой кубок.

«Ага, а это уже интересней, – подумал он. – Сейчас будут пить за каждого из присутствующих по кругу, потом, когда поймут, что еще трезвы, начнут пить за родителей и отсутствующих друзей, потом кончится вино, кто-нибудь предложит сбегать в ближайший трактир, там-то вино покрепче… Хотя нет. Тут Шамсудин и Ирина, а, значит, потехи не будет,» – и Сварог вновь поскучнел, досадуя на высокие моральные качества бывшего гвардейца Илдиза и любовь Ирины к порядку.

За окном опустилась ночь, хозяйка дома уже несколько раз демонстративно зевала, и гости, наконец, засобирались. Сварог обрадовался этому не меньше Ирины, поскольку рассчитывал еще успеть в заведение матушки Вильи, где как раз начиналось самое горячее время, и там повеселиться как следует. Оставалось лишь проститься со своими недавними соратниками. И тут Сварог невольно почувствовал грусть. Что ни говори, а он уже успел привыкнуть к своим спутникам и по-своему привязаться к ним. Пережитые вместе опасности, неудачи и победы сроднили этих разных по сути людей, превратив в маленький сплоченный отряд, который теперь распадался, и всем было немного жаль этого.

К Сварогу подошли Ревенд и Ингода. Юноша здорово изменился за последнее время, повзрослел, стал увереннее и решительней, но все равно выглядел младше своей невозмутимой и молчаливой жены. Ревенд принялся смущенно бормотать какие-то прощальные слова, а Ингода лишь улыбнулась славянину и поцеловала его в щеку.

– Единственная приличная женщина в нашей компании, а досталась молокососу, – тихо пробурчал Сварог. Ингода услышала слова сибиряка, подняла на него глаза и нежно прижалась к плечу своего мужа, без слов говоря славянину, что любовь – штука необъяснимая и непредсказуемая.

– Ах, Сварог, до чего мне жаль, что ты покидаешь нас! – горячо заговорил мэтр Бебедор, тряся руку славянина. – Ты очень многому научил меня как в плане жизненного опыта, так и в философском смысле…

– Ну, с жизненным опытом понятно – я научил тебя жульничать в кости, – закивал Сварог. – Ты, мэтр, главное, тренируйся с кубиками побольше, и скоро переплюнешь завзятого шулера. А вот с твоей философией-то я не понял – чем я тебе помог?

– Благодаря тебе я стал дуалистом, – торжественно возгласил Бебедор. – Я отказался от идеалистических воззрений. Я больше не считаю, что абстракции можно гипостазировать и наделить онтологическим статусом, придав их универсальным отношениям характер фундаментальных проформ…

– Ты уж прости меня, мэтр, – не на шутку испугался Сварог. – Я этого не хотел, клянусь Митрой! Может, это можно вылечить? Так я денег на лекаря дам, будь спокоен!

– Нет, Сварог, не надо, – покачал головой Бебедор. – Я ошибочно презирал физическое и материальное, ставя во главу угла дух. Я думал, что лишь духовное может изменить окружающий мир в лучшую сторону. Но я ошибался. Дух не изменяет ничего, он лишь оценивает, анализирует и взвешивает поступки на весах морали и пользы. Но если бы не было физического, взвешивать было бы нечего, и мир застыл бы в своей неизменности. Такие люди, как ты, Сварог, меняют окружающий мир, и пусть не всегда в лучшую сторону – но ведь меняют, сожри меня демон!

– Славный ты человек, мэтр, – внезапно произнес сибиряк. – И хотя я ни пса не понял из того, что ты мне сказал, но я рад нашей встрече.

– Взаимно, – улыбнулся философ и направился вслед за племянником.

К Сварогу важно подплыла Ильма. Бывшая служанка королевы вовсю разучивала свою новую роль жены именитого ученого и хозяйки богатого дома. Ее туалеты по расцветке и количеству украшений соперничали с оперением экзотических дарфарских птиц, а прическа заставляла Ирину всякий раз страдальчески морщится, когда немедийка попадалась ей на глаза. Ильма церемонно наклонила голову и протянула Сварогу обтянутую перчаткой и унизанную кольцами руку с изящно отставленным мизинцем. Сварог немного подумал и пожал ее, но по взгляду девушки понял, что сделал не то.