Преследуемая тенью

Подойдя ближе, папа садится на край кровати и берет мою руку в обе свои. Склонив голову, он выглядит так, будто на его плечах лежит вся тяжесть мира.

— Все хорошо, — шепчу я.

Он снова качает головой и прочищает горло, прежде чем его глаза встречаются с моими. Дольше всего папа просто смотрит на меня, как будто запоминает каждый миллиметр моего лица.

Он снова прочищает горло, а затем говорит: — Мы не сдадимся. Побудь сильной еще немного. Хорошо?

У меня не осталось сил, папа.

Зная, что не могу произнести эти слова вслух, я лгу: — Хорошо.

Судя по его безнадежному выражению лица, он мне не верит.

Последние несколько месяцев мы только этим и занимались. Лгали.

Между нами не было ни одного слова правды.

Я смотрю на человека, который вырастил меня как свою родную дочь. Когда он познакомился с мамой, мне было шесть лет, и не прошло и дня, чтобы он не относился ко мне как к падчерице.

Он самый лучший человек, которого я знаю, и мне неприятно видеть его таким.

Не в силах держать себя в руках, слезы заливают мне глаза, и я шепчу: — Я люблю тебя, папочка.

Он опускает голову и целует тыльную сторону моей руки. Его пальцы дрожат, когда он крепче сжимает мою.

Я даю волю слезам, и, боясь, что у меня закончится время и не будет возможности сказать все, что у меня на сердце, правда срывается с моих губ. — Спасибо тебе за то, что ты был лучшим отцом, о котором только может мечтать девушка. Спасибо, что был всем, в чем я нуждалась, и заботился обо мне. Спасибо, что любишь меня.

Отец издает уязвленный звук, и от этого мои слезы текут быстрее.

— Когда меня не станет, я хочу, чтобы ты прожил прекрасную и долгую жизнь. Влюбись снова. Ты не слишком стар, можешь завести еще одного ребенка. Живи и будь счастлив.

Папины глаза смотрят на мои с гневом, а потом он начинает плакать: — Перестань так говорить. Я не позволю тебе умереть, и мне точно не нужны другие дети. Мне нужна ты, Скайлер. Ты моя дочь, и никто не сможет занять твое место.

Наклонив голову, я умоляюще смотрю на него. — Папочка.

Он отпускает мою руку и, поднявшись на ноги, сердито вытирает слезы со щек. — Ты не умрешь.

Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, он выбегает из больничной палаты.

Боже, это слишком тяжело.

Как мне попрощаться с отцом, зная, что он будет совсем один в этом мире? Как попросить его продолжать жить после того, как меня не станет?

Я готова на все, лишь бы избавить его от горя и одиночества.

 

Глава 2

 

Ренцо

 

Проверяя с Элио состояние груза, я слышу заразительный смех Джулио, который спорит с Фабрицио и Винченцо.

— Джулио, не стоит себя мучать, — бормочу я. — Я никогда не сделаю тебя охранником.

Он останавливается на середине удара и делает недовольное лицо. — Да ладно, Ренцо. Я почти так же хорош, как Фабрицио и Винченцо.

Я фыркнул, а Винченцо ответил: — Если бы. — Чтобы доказать свою точку зрения, он ловко сбивает Джулио с ног, заставляя его упасть на задницу.

Раскатистый смех Элио наполняет воздух, когда он качает головой, его тон наполнен сарказмом, когда он говорит: — Да, ты очень хорош.

Нахмурившись, Джулио поднимается на ноги. — Я был застигнут врасплох.

Поднимаясь со стула, я говорю: — Элио, проследи, чтобы груз в Китай не опоздал. Контракт с Триадой очень важен.

— Сделаю, босс.

Когда я иду к двери, Джулио догоняет меня. — Куда мы едем?

— В ресторан, — отвечаю я, выходя со склада.

— Будем обедать? — спрашивает он. — Я умираю с голоду. Успел нагулять аппетит во время спарринга с парнями.

Я бросаю на него взгляд. — Нет. Чтобы проверить, все ли идет хорошо. Ты когда-нибудь не думал о еде?

— Конечно. Когда я тренируюсь, чтобы стать твоим охранником, я вообще не думаю о еде.

Вздохнув, я говорю: — Ты мой водитель, и на этом разговор окончен.

Джулио всего двадцать лет. Его отец, Сантино, был водителем моего отца, пока тот не скончался от сердечного приступа пару лет назад. С тех пор Джулио практически стал моей тенью, а чтобы он не отвлекался, я сделал его своим водителем.

Когда я рос, я видел Сантино чаще, чем собственного отца, и я всегда считал Джулио членом семьи.

Находясь рядом со мной, он постепенно узнает все о бизнесе, и когда он будет готов, я сделаю его младшим боссом Элио.

Я близок со многими людьми, но Джулио для меня как младший брат, а это значит, я его оберегаю.

Конечно, я забочусь обо всех своих людях, но есть несколько человек, которых я люблю, как родную кровь. Элио, Франциско, Винченцо и Джулио находятся на самом верху, вместе с другими главами Коза Ностры.

Джулио открывает дверь черного "Бентли", а когда я забираюсь внутрь, закрывает ее и спешит обойти машину спереди, чтобы сесть за руль.

Пока мы отъезжаем от склада, он молчит.

В пяти минутах езды от La Torrisi, ресторана, который я открыл, когда мне был двадцать один год, Джулио спрашивает: — Почему?

Не отрывая взгляда от вида за окном, я отвечаю: — Почему я не разрешаю тебе быть моим охранником?

— Да.

— Потому что моя работа - защищать тебя. А не наоборот.

— Но...

— Хватит, Джулио, — огрызаюсь я. — Господи.