Прерванный сон

Отчистив ковер, и тщательно протерев мебель, новоявленная поборница чистоты перешла к уборке кухни. По состоянию коттеджа всегда можно было понять, тяжелая неделя выдалась у его обитательницы или не очень. Если тяжелая, то даже покрытая обычно пылью и копотью латунная вентиляционная решетка в кухне начинала сверкать, будто сделанная из золота.

— Да, Лулу, вижу, ты многое себе позволяла, пока меня не было. Практически ни в чем себе не отказывала.

Действительно, предоставленная самой себе кошечка — видимо, в рамках образовательной программы по прыжкам — разбила пару блюдец, пролила бутылку молока, опрометчиво оставленную открытой, и высыпала из коробки овсянку.

Зрелище кухня представляла собой соответствующее. Возможно, какой-нибудь модный дизайнер восхитился бы и тут же взял бы кошечку на работу — проектировать художественный беспорядок… Хотя нет, вряд ли.

На уборку кухни Эллен затратила примерно полтора часа. Когда она привела все в относительный порядок и в изнеможении рухнула на стул, стрелка круглых настенных часов уже подходила к пяти.

Девушка задумчиво допила из бутылки чудом уцелевшие остатки молока и крепко задумалась. Посмотрела в окно, за которым ветер методично обрывал с клена яркие листья. Выложила из зубочисток на полированной поверхности стола домик. Потом тщательно забрала двери и окна решетками.

— Ну, уж нет, хватит, — громко произнесла она в пространство. — Не маленькая. Все.

Около домика возникла угловатая женская фигурка с чемоданом в руках. Следом вышагивала огромная кошка — что поделаешь, зубочистки-то все одинаковые.

— Даже они это могут, значит, и я могу. Эллен решительно поднялась и отправилась на второй этаж — собирать вещи.

Через два часа высокая блондинка с чемоданом и корзинкой для переноски кошек в руках вышла из типового коттеджа по адресу Блуберри-стрит, 19 и очень аккуратно заперла дверь на ключ. Ключ она засунула под коврик с красивой надписью «Добро пожаловать». Еще через полчаса блестящий красный автобус увез ее в неизвестность…

Впоследствии Эллен, конечно, много раз пожалела, что поступила столь опрометчиво. Можно было начать новую жизнь как-то иначе, временно переселиться к Бриджит, к примеру, потихоньку подыскать новую работу, а потом уже бросаться очертя голову в омут приключений.

Но одна мысль о том, что придется отсиживаться у подруги, заняв круговую оборону, а мама и ее многочисленные подруги будут звонить, заходить, обсуждать и осуждать… Нет уж, довольно! В Блуберри и в Мидоукроссе прекрасно обойдутся и без нее. В конце концов, преподавательниц музыки хоть отбавляй, а любящие дочери в наши времена вообще никому не нужны. Так что да здравствует свобода, одиночество и полная неизвестность!

Вот и получилось, что, отдалившись от родного города на добрых тридцать миль и заехав в соседнее графство, беглянка немедленно отыскала себе пристанище и работу в пабе «Лисья нора». Эллен ведь отправилась куда глаза глядят, сев на первый попавшийся автобус дальнего следования из тех, что ходят раз в два часа. Решив, что отъехала от бывшего дома на достаточное расстояние, она сошла на первой попавшейся остановке… и ей неожиданно повезло.

Как легко можно было догадаться, это стоящее на отшибе заведение служило в основном местом отдохновения для энтузиастов лисьей охоты и сумасшедших путешественников — любителей старины, готовых бродить по вересковым пустошам до полного изнеможения.

Старинный двухэтажный фахверковый домик, теряющийся рядом с огромным дубом, шелестящим темными ветвями над самой крышей, чудом сохранился с незапамятных времен. И при нем даже имелась конюшня. По грязноватому заднему двору торжественно расхаживали гуси — если только не бултыхались в небольшом ручейке неподалеку от дома. Спустившись вниз по течению, можно было обнаружить заросшую лилиями запруду и потемневшие остатки водяной мельницы.

Цивилизацией в этом во всех отношениях прекрасном местечке даже и не пахло. Хотя нет, на первом этаже уже провели электричество. Ванные и туалетные комнаты могли служить наглядным примером уровня развития сантехники в восемнадцатом и девятнадцатом веке. По крайней мере, Эллен впервые в жизни увидела фаянсовый унитаз, украшенный прекрасным растительным орнаментом, — захватывающее зрелище, способное сразить наповал любого.

Эксцентричные охотники бросали лошадей на здешнего конюха, а сами стремглав мчались в «Нору», чтобы вспрыснуть успех и залить неудачу. Они кричали, топотали дорогущими сапогами для верховой езды и размахивали руками. Они дымили, как сто паровозов, собравшихся в депо. Мало того, на подступах к «Лисьей норе», давно превратившейся во что-то вроде охотничьего клуба, всадники обычно начинали что было сил трубить в охотничьи рожки. Их пронзительный вой и заливистый лай собак означали, что пора варить грог.