Прерванный полет «Эдельвейса»

«После первого налета 18 июля на Подгорное (5 км северо-восточнее Воронежа), где находились русские танки, мы в течение трех дней выполнили несколько миссий в районе Ростова-на-Дону, где русские пытались переправить их грузы и массы войск через Дон на юг, – докладывал штурман Ханс Райф из 3-й эскадрильи KG27 «Бёльке». – 19 июля нам удалось с высоты 4200 м добиться прямого попадания в понтонный мост, несмотря на сильный огонь зениток по нашей небольшой группе, так что взрывы были слышны в машине, и различные осколки, повредившие обшивку. Вторая атака была против забитой войсками дороги Ростов-на-Дону – Новочеркасск после посадки для дозаправки и вооружения в Краматорске. Далее на востоке наши войска уже достигли Дона в его излучине. Из уважения к русским зениткам мы бомбили на этот раз даже с 5500 м»[84].

Между тем по-прежнему базировавшаяся в Курске эскадра KG27 в это время почти не участвовала в наступлении на Кавказ, а поддерживала части 2-й армии, отражавшей советские контратаки в районе Воронежа. Во второй половине июля к первой и второй группам наконец-то подключилась и II./KG27. 22 июля она понесла первую потерю на этом участке фронта. Во время бомбардировки пехоты и танков в районе Ломово – Суриково советскими истребителями (по утверждению немцев, «Харрикейнами») был сбит Не-111 «1G+AN» фельдфебеля Курта Гехлхаара из 5-й эскадрильи. Весь экипаж пропал без вести. А на следующий день в районе Воронежа и Малой Верейки также истребителями были повреждены еще две машины из 6-й и 7-й эскадрилий. А во время вынужденной посадки в Касторном разбился «1G+HS» из 8-й эскадрильи, правда, экипаж при этом остался цел. 25 и 28 июля это подразделение потеряло еще два самолета, из которых как минимум один снова был сбит истребителем. При этом экипаж «1G+KS» был вывезен с советской территории «Хейнкелем» лейтенанта Ханса Новака.

Тем временем 20 июля немецкие танкисты форсировали Дон вблизи Цимлянской и Константиновки, а соединения 17-й армии достигли северных окраин Ростова. Следующие два дня город подвергался массированным налетам люфтваффе. «Штуки» I./StG77, которая за неделю до этого выполнила 30-тысячный вылет на Восточном фронте, атаковали транспортные средства и советские войска в городе, а также на переправах через Дон. Рихтхофен был преисполнен решимости не дать противнику переправиться на южный берег. В налетах участвовали как двухмоторные бомбардировщики IV авиакорпуса, так и I./KG100 «Викинг», II./KG26 «Лёвен» и III./LG1 из Авиационного командования «Зюд». Они бомбили мосты через Дон, вокзал, железнодорожные линии и узлы дорог. Всего 21 июля «Хейнкели» и «Юнкерсы», прилетавшие из Крыма, сбросили на Ростов 23 тонны бомб. Наибольшего успеха добился торпедоносец Не-111 из II./KG26, который сбросил 1800-кг бомбу на железнодорожную насыпь. При этом было уничтожено сразу два поезда. 23 июля после очередной серии массированных налетов не успевшие отступить защитники города капитулировали.

Люфтваффе господствовали в воздухе, однако периодически советским летчикам удавалось наносить весьма болезненные уколы. К примеру, 23 июля был подбит Fi-156 командира VIII авиакорпуса Мартина Фибига. Горящий самолет совершил вынужденную посадку. А днем ранее также в своем штабном «Шторьхе» был тяжело ранен командир JG52 оберст-лейтенант Илефельд.

24–26 июля при поддержке «Штук» из I./StG77 2-й батальон полка специального назначения «Бранденбург» захватил переправы в дельте Дона, открыв танкам путь на юг.

Гитлер был окрылен. Ростов пал настолько быстро, а его войска захватили фактически без боя так много территорий, что сопротивление Красной армии, казалось, окончательно сломлено. Командующий наступавшей на Кавказ 1-й танковой армии Эвальд Кляйст докладывал о слабом сопротивлении и массовых фактах дезертирства у русских. Есть такая особенность мозга округлять все в лучшую сторону. Вот и фюрер 23 июля решил, что Советы разгромлены. План операции «Блау», который и так к этому моменту выполнялся лишь частично, был окончательно изменен.