Прерванный полет «Эдельвейса»

Утром 30 июня командующий обороной вице-адмирал Октябрьский отправил наркому ВМФ Кузнецову и маршалу Буденному паническую телеграмму: «Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия протекали в характере уличных боев. Оставшиеся войска сильно устали, дрогнули, хотя большинство продолжает геройски драться. Противник резко увеличил нажим авиацией, танками. Учитывая сильное снижение огневой мощи, надо считать, что в таком положении мы продержимся максимум 2–3 дня.

Исходя из данной конкретной обстановки, прошу Вас разрешить мне в ночь с 30 июня на 1 июля вывезти самолетами 200–250 человек ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова».

Теперь даже Сталину стало окончательно ясно, что крепость больше не удержать. Тем более только что началось наступление немецких войск на воронежском направлении. В связи с этим Октябрьский получил разрешение на эвакуацию, план которой, естественно, предусматривал вывоз только высшего и старшего командного состава армии и флота, а также партактива города. Впрочем, эвакуация остальной части солдат, в том числе и раненых, в тот момент стала попросту невозможной из-за коротких летних ночей и полного господства люфтваффе в воздухе, а также банальной нехватки судов.

«Вывоз ответственных работников» начался с помощью авиации. 13 самолетов ПС-84 под покровом темноты эвакуировали на Кавказ около 200 человек. Еще около 700 всевозможных начальников, политработников и командиров были вывезены подводными лодками. Командующий Приморской армией генерал Петров был эвакуирован на подводной лодке Щ-209 вечером 30 июня.

В этот день LIV армейский корпус занял Малахов курган – символ героической обороны Севастополя во время Крымской войны. Тем не менее советские войска продолжали упорно обороняться. Манштейн был сильно впечатлен мужеством и фанатичным боевым духом защитников разрушенного города. Не желая нести и далее непомерно высокие потери, командующий 11-й армией попросил Вилда продолжать массированные налеты, а также привлечь зенитные орудия VIII авиакорпуса для обстрела последних очагов сопротивления. В течение 30 июня люфтваффе произвели 1218 самолето-вылетов, ненамного меньше, чем днем раньше. На горящий и лежащий в руинах город было сброшено еще 1192 тонны бомб. Выжившие жители и остатки войск бежали по грудам кирпичей на мыс Херсонес, надеясь укрыться там в пещерах и дождаться эвакуации.

Тем временем командир 1-й эскадрильи KG 100 Ханс Бётхер продолжал методично уничтожать последние опорные пункты на пути к морю. 30 июня он выполнил 6 вылетов против Севастополя. Первый раз «Хейнкель» поднялся в воздух в 4.09, чтобы сбросить мину ВМ1000 и 16 осколочных бомб на новые позиции советских войск на мысе Херсонес. Поскольку никакой опасности для немецких самолетов в воздухе больше не было, бомбардировщики действовали как на учениях. Взлет, затем полет по прямой к цели на небольшой высоте, сброс бомб и также по прямой траектории без набора высоты возвращение на базу. Учитывая, что I./KG100 базировалась в центре Крыма, у Бётхера в эти дни на каждый вылет затрачивалось всего 50–60 минут. В 7.15 он вторично взлетел, чтобы сбросить бомбы SC1000, SC250 и SC50 на форт, занятый пехотой. А уже в 8.25 самолет приземлился в Саки. Следующие три вылета в 9.09, 12.42 и 15.26 Бётхер совершил против бункера на мысе Херсонес, сбросив на него 32 осколочные и три фугасные бомбы, в том числе одну SC1800.