Прерванный полет «Эдельвейса»

Тем временем 3-я эскадрилья вместе с Хансом Райфом перебазировалась из уже ставшего родным Кировограда в Херсон, поближе к Крыму. Там летчики были размещены в здании старой школы и жили в комнатах по 26 человек. Местные условия сам Райф назвал идеальными для действий над Черным морем. В следующие дни он выполнил несколько вылетов на разведку погоды, а 28 апреля снова пролетал над хорошо знакомой Керчью. Неожиданно вывалившись из облаков на высоте 2000 метров, «Хейнкель» сбросил бомбы на порт. При этом зенитки даже не успели открыть огонь, а истребители начали взлетать, когда самолет уже уходил в сторону моря.

Немецкие аэродромы, в том числе в Херсоне, периодически подвергались ударам советской авиации. Штабной врач III./KG27 доктор Келлер 30 апреля писал в письме своей жене: «Вчера я не смог писать, потому что весь день делал прививки. В разгар этой деятельности прогремело подряд четыре мощных взрыва. Когда мы выбежали из наших казарм, то увидели в нескольких километрах к северу четыре гриба, поднимающиеся в небе, а вверху на высоте 6000 м инверсионные следы русских бомбардировщиков. Они, вероятно, искали стоянку самолетов и не рассчитали траекторию бомб. Совсем рядом с ними виднелись разрывы снарядов наших зенитных орудий, так что русские предпочли быстро повернуть! Сегодня днем снова были сброшены бомбы, но они упали в 20 км от нашей казармы.

Я снова продолжал делать свою работу. Бортмеханик «1G+BS» вернулся с осколками в правой руке и предплечье. Теперь у русских на Кавказе используются ночные истребители. Эта машина имела 5 попаданий, и он получил от некоторых осколки».

Помимо бомбовых ударов в марте – апреле Авиационное командование «Зюд» активно практиковало и постановку донных мин.

21 марта специализированная авиагруппа I./KG100 «Викинг» получила новое ответственное задание – забросать минами гавань Севастополя. Надо сказать, что это была отнюдь не первая операция такого рода. Собственно, именно с минирования Северной бухты для люфтваффе, по сути, и началась война на Восточном фронте рано утром 5 сентября 1941 года. Тогда эту миссию довольно успешно выполнили 5-я и 6-я эскадрильи KG4 «Генерал Вефер». Впоследствии различные подразделения периодически подкидывали в главную базу Черноморского флота новые порции «адских машин». Теперь же, выполняя указание изолировать Севастополь от внешнего мира, «Хейнкели» I./KG100 должны были возобновить минные постановки.

Первый вылет к Севастополю группа выполнила в ночь на 21 марта. Согласно записям в летной книжке оберлейтенанта Бётхера, его самолет поднялся в воздух в 3.41, а обратно вернулся в 5.33. На следующую ночь он сбросил на гавань Севастополя две мины ВМ1000 (Nr. 1609 и 1699). На сей раз в воздухе были замечены три ночных истребителя, однако в 6.15 Не-111 Бётхера благополучно приземлился в Саки. Следующие три ночи группа снова минировала Северную бухту, а в ночь на 3 апреля начала постановку мин уже в Керченском проливе на трассе между Анапой и Керчью. На сей раз вместо ВМ1000, для сброса на парашюте которых требовалась высота 2000 метров, использовались донные мины LMB, которые можно было сбрасывать с высоты всего 800 метров. В связи с этим сброс происходил более точно. Причем если вылеты к Севастополю проходили после полуночи, в Керченский пролив «Хейнкели», наоборот, летали поздно вечером. Например, 1 апреля Бётхер поднялся в воздух в 22.00, а вернулся на базу в 0.39 после 2 часов 40 минут полета.

Операция продолжалась до раннего утра 6 мая, когда последние «адские машины» опустились на дно Керченского пролива. Всего с 21 марта по 6 мая Ханс Бётхер выполнил 19 вылетов на минирование, сбросив в Черное море 38 донных мин. Лишь иногда в этот период «Хейнкели» I./KG100 отвлекались от основной «работы» для других целей. К примеру, днем 5 мая Бётхер участвовал в налете на Севастополь, сбросив на него одну бомбу SC500 и четыре SC250[29].

Глава 3 ДЬЯВОЛЬСКИЙ ТАНДЕМ

Фюрер выбирает бомбы