Читаем Прерванный полет «Эдельвейса». Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г. полностью

«Тургенев» застопорил ход и остановился рядом с «Виктором Хользуновым». В реку с грохотом полетел якорь. Стоящие на якоре посередине реки суда представляли собой легкую мишень для бомбардировщиков. Но все было тихо, и мирный степной пейзаж не предвещал никаких приключений. Вскоре была спущена шлюпка, и капитан отправился на ней к своему коллеге. Вместе они связались по рации со Сталинградским портом, и им оттуда приказали, чтобы «Виктор Хользунов» срочно шел дальше, невзирая на минную опасность. На этом короткое свидание двух кораблей закончилось. «Хользунов» обошел с кормы «Тургенева» и направился по фарватеру. Из трубы повалил густой черный дым, и судно стало удаляться на северо-запад. Но тут произошло неожиданное. Через каких-то 200 метров перед носом парохода поднялся огромнейший столб воды, и эхо мощного взрыва раскатами прокатилось по степи.

Матросы на «Тургеневе» с ужасом увидели, как «Виктор Хользунов» начал быстро погружаться носом в воду, уцелевшие члены команды прыгали за борт. Прошло еще несколько секунд, и корпус тонущего судна с треском переломился, кормовая часть на короткое время встала на ровный киль, а затем стала неумолимо уходить вниз. Вскоре над водой остались только клубы дыма и пара, а также отчаянно барахтавшиеся матросы. Капитан «Тургенева» сразу же приказал спустить все шлюпки и приступить к спасению уцелевших. Через полчаса на реке все стихло, и уже ничто не напоминало о катастрофе, кроме всплывшей на поверхность глушеной рыбы и растекшегося огромного пятна мазута…[95]

Николай Ермаков – в 1942 году штурман парохода – вспоминал:

«Когда мы пришли в Сталинград, нас хотели поставить под элеватор для загрузки зерном. Но потом пришел приказ: перевезти, то есть эвакуировать, аэродром. Нас стояло три парохода: «Тургенев», «Лядов» и наш. Погрузились мы, и надо было отплывать, но двигатели на нашем пароходе заглохли, и, как мы ни бились, завести не могли. «Тургенев» и «Лядов» ушли без нас, а мы заночевали. Утром капитан пришел из радиорубки. Мы смотрим – он белый как полотно. Спрашиваем его:

– Что с тобой?

– Взорвался «Лядов»…

Но вот двигатели нашего парохода заработали, и мы пошли. Стали подходить к месту взрыва парохода «Лядов». Капитан сбавил ход… Все были очень взволнованы и напряжены. Свободные от вахты вышли на палубу. Пароход наш идет очень медленно, мы смотрим по сторонам. Каждую минуту ожидаем взрыва, беспокойство растет. Но все же проскочили благополучно. Доплыли до Владимировки – места назначения груза, и тут же занялись разгрузкой. Работали без отдыха: целыми днями разгружали, а ночью скрывались».

В небе часто доносился гул моторов, и гремели взрывы. После разгрузки пароход, на котором плавал Ермаков, вернулся в Сталинград и пришвартовался у Речного вокзала. Когда погрузка пшеницы была в самом разгаре, начался налет немецкой авиации на город. Одна фугасная бомба взорвалась в 50 метрах от порта. Далее Ермаков вспоминал: «Когда кончилась погрузка, директор зернохранилища сказал нам: «Не знаю, какая ваша судьба? Пять пароходов погрузили, и от мин и вражеских бомб все пошли на дно с пшеницей и людьми». Естественно, подобная информация не улучшила настроения морякам, но вечером судно вновь отправилось вверх по Волге. Корабль дважды подвергался налетам, но все же добрался до места назначения[96].

Другим судам повезло меньше. Подорвался на мине и затонул пассажирский пароход «Коммунистка» с четырьмя сотнями пассажиров на борту. Корабль ушел под воду столь стремительно, что большинство людей не успели даже покинуть каюты. В итоге спастись и добраться до берега удалось только каждому пятому. Погибли также теплоход «Ильич», грузовой теплоход «Татария» и др.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии