Прерванный полет «Боинга-737»

– Ерунда, – сказал он, – совсем не страшно. Мне даже понравилось.

– Тогда ты человек со стальными нервами, – ответил Рустам.

Сравнение Али пришлось по душе, но и здесь он не счел нужным проявлять откровенность. Преувеличенно нахмурившись, он велел Рустаму:

– Иди в салон, помоги остальным присматривать за нашим стадом баранов. – Потом взглянул на Рахмана: – Как выгружать их будем?

– По аварийному трапу, – ответил пилот и переключил какой-то рычаг. – Он надувной. Я уже включил насосы, накачивающие двуокись водорода. Через двенадцать минут трап будет готов.

– Где он находится? – деловито спросил Али.

– Под выходом из самолета. Садись и скатывайся вниз. Как по горке в парке аттракционов.

Вожак боевиков не совсем понял, что он имеет в виду, но переспрашивать не стал – гордость не позволила.

– Сколько человек одновременно можно спускать? – задал он новый вопрос.

– Не больше двух, – ответил Рахман. – Иначе под тяжестью пассажиров трап просядет, и кто-нибудь свернет себе шею или сломает ногу.

– Учту, – кивнул Али, которому вовсе не хотелось иметь дело с калеками.

– С кем мне поговорить насчет моего вознаграждения?

Рахман долго сдерживался, но вопрос так и вертелся у него на языке. Ему не терпелось получить вознаграждение и отправиться с семьей в Германию. Рак – не та болезнь, которой можно дать хоть один лишний шанс угробить жертву. Нужно было действовать быстро и безотлагательно. Ожидая ответа, он чуть ли не подпрыгивал в кресле от нетерпения.

– Сейчас тебе все скажут. – Али кивнул на внедорожники, остановившиеся перед носом «Боинга».

Среди выходящих оттуда мужчин он узнал Ардана, с отрядом которого исходил все горы и ущелья. Из второго внедорожника выбрались еще двое мужчин, незнакомых Али. Один из них носил одежду правоверного и седую бороду, второй был по виду европейцем или американцем. Их окружали вооруженные боевики. Сквозь стекло Али увидел, как Ардан, поглядывая на нос самолета, достал мобильный телефон. «Сейчас мне позвонит», – подумал Али и не ошибся.

Что касается Рахмана, то он был занят сбором своих немногочисленных пожитков, хранившихся в кабине. Сменное белье, форменная рубашка, стопка потрепанных комиксов, две пары нераспечатанных носков, присвоенные пакетики с сахаром, кофе и пряностями – все ссыпалось в дорожную сумку как попало. Летная карьера Рахмана закончилась, начиналась новая жизнь, в которой не будет необходимости мелочиться и экономить. Он предвкушал, как осядет в Германии с сыновьями и женой, которая, конечно же, поправится и расцветет, как прежде. Мысль о собственном богатстве тоже грела душу. Пережитый страх стремительно рассеивался, как туман на солнце.

«Обоснуемся в пригороде, – думал Рахман, застегивая «молнию» на сумке. – Машина у нас будет, даже не одна, так что расстояние роли не играет. Зато свежий воздух и немногочисленные соседи, с которыми можно будет завести знакомство. Возможно, среди них даже найдется кто-то, кто умеет играть в нарды. Да и мальчишки мои обязательно найдут себе приятелей среди местной детворы. Вот будет здорово! Устрою Захаб в шезлонге на солнышке, сам сяду играть в нарды, а сыновьям тоже скучать не придется. Очень хорошо, что останутся деньги на обучение. Ведь так важно дать мальчикам достойное образование».

Голос командира боевиков вывел его из состояния мечтательной рассеянности.

– Да, он здесь, – сказал Али в телефонную трубку. – Рядом.

Понимая, что речь идет о нем, Рахман обернулся. Вероятно, речь шла о выплате вознаграждения, потому что Али несколько раз понимающе кивнул, приговаривая: «Угу… ага…»

Когда он закончил разговор, Рахман с надеждой уставился на него:

– Ну, что говорят?

– Говорят, все в порядке, – туманно ответил Али.

– А деньги?

– Не волнуйся. Все хорошо.

Кивнув, Рахман присоединил к сумке кожаную папку, тоже странствовавшую вместе с обладателем во время перелетов по свету: там хранились семейные фотографии, кое-какие документы, сувениры, путеводители, старые счета и квитанции. Подумав, Рахман сунул папку под мышку, а сумку взял в свободную руку. Ему не терпелось покинуть кабину самолета.

– Ну что, идем к ним? – показал он взглядом на беседующих мужчин снаружи. – Сейчас спущу лестницу, чтобы не ждать, пока выберутся остальные. – Затем открыл люк в полу кабины и нажал кнопку. – Спускайся первым, а то меня, чего доброго, не признают, и кто-нибудь пальнет сдуру. Было бы глупо погибнуть теперь, когда самое опасное позади, а?

Али подошел к нему вплотную и посмотрел сквозь отверстие люка на узкую лестницу, касающуюся земли.

– Смелей, – подбодрил его летчик. – Она только с виду хрупкая, а на самом деле слона выдержит. Видел когда-нибудь слона?

– Нет, – ответил Али, запустив руку за спину, словно поправляя там ремень или рубашку.

– Огромный, ушастый, а вместо носа хобот, – тараторил Рахман. – Такой длинный отросток, похожий на шланг пылесоса. Ну, пылесос, надеюсь, ты видел?

– Нет, – повторил Али и ударил Рахмана ножом в левую половину грудной клетки. – Извини. Так надо.